Ангелология

Спешим куда-то по утрам,Дела, заботы – суета! И нету времени на храм – обитель Вечного Христа!           Нам неохота заглянуть, Зайти хотя бы на часок!  Всё мимо, мимо держим путь, А он от Бога так далее.  Мы возмущается подчас  что жизнь тяжёлая пришла, За что же, Господи, так нас?!  А всё – за наши же дела!  Как будет страшно там потом,. Когда конец придёт делам,. Где все отвершнутся Христом,. Кто отвергался в жизни сам!!!

На небе звезды одиночки сверкают бликами в ночи,

Ангел нанизывает жемчуг на золоченые лучи. 

Слуга божественный как четки перебирает ожерелье,

Диктуя девственные строки и судьбоносные решения. 

Замысловатым шрифтом с вязью они ложатся в одночасье

На строки Жизни, закрепляясь живой незримою печатью.

Шаманит месяц острозубый, влезая тихо в шорох снов,

И шелестят потоки истин в узлах его бессвязных слов.

Огонь божественный не гаснет, течет лучом поток любви –

Службу несут в небесном храме Ель, Михаил и Гавриил,  

И освещенные лампадой в церковных сводах лики святых,

Взирая к небу скорбящим взглядом, молят прощенье о земных.

Покрыты саваном смирения души и грешных, и святых,

Вдыхают сонные творения ночи мистерию и божий дух,

Чтобы однажды в пробуждении, познать свою суть и любви,

И в состоянии осознания принять потребности души.

Все, что сегодня со мной происходит, кажется даже не сном, не кошмаром,

А жутким бедламом в преисподней, кипящим котлом, собственным адом.

Когда пью запоем свой страх, задыхаюсь, пытаюсь проснуться, замки разрывая,

Но слышу хохочущих не раскаявшихся, запертых в утробу мнимого рая.

Смейтесь, безумцы, проклятые Богом, пестуйте в прислужниках ужас окрепший,

Я же с корнями рассыпчатый хохот, вырву зубами из разума клешней.

Вам не загнать меня в эту ловушку гадкою ересью, пошлыми шутками.

И не принудить к дьявольской службе лукавыми байками с прибаутками.

Не обещайте мне манны небесной – сыр дармовой только лишь в мышеловке.

Душу свою не продам мерзким бесам – рвите на части, крутите веревкой!   

Нет у вас силы сразить душеносца, отвратные гады, бездушные твари.

Страхом пленить вы, конечно, способны, но свет открывает и ржавые двери.

Поэтому я вам, калекам убогим, рабынею сделать себя не позволю.

Себя отдаю на судилище Богу, и Он мне укажет путь из неволи. 

Под призмою страха мир ненадежный, в болоте невежества все утопают.

Я буду молиться, а вера поможет мне справиться с тем, что Тьма навязала.

Там, где-то в звездной и далёкой вышине мой страж душевный, ангел белокрылый,

Возможно, слышит вздох мой в тишине, и чувствует мой трепет и унылость.

Стою в ночи как призрак белой тенью с опущено стыдливой головой,

Наивно детской простотой в молчании, отзывчивостью и открытою душой.

Внутри меня восторг, мольбы и муки сбиваются в комок вязи густой.

И слышатся таинственные звуки, как будто эльфы шепчут мне наперебой.

Я жадно незнакомым звукам внемлю, как призрак обольщённый и нагой.

И тайный зов душой своей приемлю, всей бездной мук сердечности больной.

Мысль быстрая железом раскалённым по телу моему бежит, волнуя кровь.

Иль сна в ночи не будет иль бессвязным придет в горячке чувств он, а я вновь    

Услышу голос ангела средь грезы: – «В сердце твоем горит огнем Любовь!»

Его дыханье явственно я слышу, горю его божественным огнём

И спрашиваю: – «Разве суждено мне так мучиться любовною тоской?

Из-под ресниц слеза сбежать готова, в тревоге руки трепетно дрожат.

Ответь мне, ангел, почему так больно, словно любовь не рай, а жуткий ад?

Вчера мне снились розовые кущи, птиц щебетание, бурный водопад.

Сегодня щемит грудь только от мысли, что я в ловушке чувств своих, как враг».

Но он молчит, а я ловлю лишь отзвук слов, сказанных во сне или в бреду,

В котором аромат и цвет фиалок, арф переборы, лебединый пух…

И вместе с тем тоска и грусть подходят, сжимают грудь и рвутся изнутри,

Чтобы фонтаном вылиться наружу, и эту двойственность понять я не могу.

Но знаю точно: где-то в вышине мой страж душевный, ангел белокрылый

Средь звёзд в ночи, в безмолвной тишине невидимо парит в небесной пыли.

-«Небесный друг, прошу с тоской немою подай мне знак, не мучай, не молчи!

Поговори немножечко со мною, и успокой порыв моей души!

Явись в мой мир хотя бы на мгновенье иллюзией, субстанцией грезы,

Энергией иль световым кружением из мыслей и прообразов мечты.

Я понимаю – ангел бестелесный, но у тебя ведь тоже есть душа.

И пусть считаешься ты бессловесным, сердцем услышу все твои слова.

К тому же чувствую тепло твое и силу, как проявление неких высших сил.

Ты всегда рядом, где-то за спиною, иль на плече невидимо сидишь,

Рождая миг предчувствия пленения, словно подходит праздника канун.

Я ощущаю головокружение и ритмы сердца: – «Я люблю, люблю!»

Спаси меня, да будет надо мною хранительный покров небесных сил!

Благослови меня своей Звездою и божьим светом путь мне освети,

Чтобы не кануть в развращения бездны, любовь была чиста, а жизнь добра.

Об этом даже спорить бесполезно – мир стар, как грех, и мудрый как судья.

Не знаю, сколько я перерождалась, в бессмертие души поверила вполне.

Я тоже странница вселенской дали, а в материальном мире – человек,

Который «верую» с восторгом повторяет и, свою голову смиренно преклонив,

Просит тебя и слезно умоляет: – «Любовь мою от бед обереги!»

И вдруг я вижу дивное свечение спускается, касается плеча,

И в образе прекрасном – вот везение – мой ангел появился из луча.

Обнял небесный гость крылом меня так нежно, что закипела в моих жилах кровь.

И, улыбнувшись искренне-блаженно, тихо сказал он: – «Бесценный дар Любовь.

Единородный Сын Живого Бога, пришедший в мир погибшие взыскать,

Не зря Любви послал с небес так много, надежду, счастье, веру в благодать.

На свой удел роптать тебе не стоит. Уйми гордыню, страх и будь собой.

Твое спасенье – опыт просветления. Живи по совести, как Дух святой.

Не зря тебе ниспущены страданья и муки с болью в предрассветной мгле.

Отцу Любви не надобны сомненья. Он есть Любовь, дарующий тебе

Познать суть этого со всех сторон, дабы увериться в себе и без сомненья

Просто любить и наслаждаться оным, и наполняться всем без сожаления»

Исчезло вскоре дивное виденье и миг касания белого крыла.

Чудом божественного провидения, светом небес наполнена душа. 

Как-то раз после молитвы я уснула, как всегда, и пригрезился мне ангел в виде юноши, а я обняла его как друга, пригласила к себе в дом, угостила сладким чаем и слоеным пирогом, а потом вела беседы то об этом, то о том. И в конце, когда как будто он собрался уходить, я его остановила, попросила не спешить, а исполнить мою просьбу, груз души ему излив.  

-«Спой посланец мой небесный свою песню алых роз.                            Буду я на стеклах битых танцевать в ночи фокстрот, чтоб сочились кровью раны на моих голых ступнях, другой болью укротилась боль в моих плотских страстях.

Дуй в серебряные трубы, что есть мочи, крепче дуй. И под маскою паяца вволю, ангел, побалуй. Пусть синеют мои губы, обожжется босой след, а настанет закат алый, смолкни сразу, сын небес.

Улетая, улыбнись мне ангельской своей душой и прости за вызов срочный – позабыт покой. Я хожу как по канату из шипов густой крови. Слезы – бисер одноцветный, волком воет боль в груди. Страсть во мне бушует рьяно, лавой жжет мое нутро. Я надела ожерелье из бесовских жутких снов.

Смерти я ему желала и безмерных горьких бед. Чернота мной овладела – не добро, любовь и свет. Думала, двоим нет места на Земле – я или он, раз не может сплавить вместе нас небесный легион.                                                    Сквозь искусанные губы стоны лезут и печаль. Я пыталась острой мыслью разбомбить тот пьедестал, на который он воздвигнут фейерверком моих снов, когда ревностью томимый бил меня плетьми озноб.

За него я ниц молилась и о пол била челом. Господином называла, усадив на царский трон. Но одела наизнанку сон из нежно-алых роз, и мечту себе соткала не из счастья, а из слез.                                                Может быть, мои порезы вспорют замысел грешной, остановят и отрежут болью искус бесовской.  Ниспошли, добрейший ангел, мой эфирный верный друг, хоть надежду на прощенье – стыну я от этих мук. Дай мне силы не погибнуть и с позором в омут пасть. Не справляюсь, я бессильна, не стихает моя страсть!

 Унеси мои моления за небесный синий свод. Отбели ты мою душу от греховных тяжких снов, спой, посланец мой небесный, песню своих алых роз, чтоб думать перестала я о нем без жарких слез.

Понимаю, время лечит, страх – всего лишь только страх, и надеюсь, слезы стихнут, кровь засохнет на ступнях. Только ты, прошу, не медли, пой погромче, во всю мощь. Стань союзником и братом, не оставь меня сейчас.

До тех пор буду молиться, пока Бог меня простит, чтобы вместо тупой страсти Любовь встала на пути. Верю, слышит Он молитвы, а ты громче, громче пой, чтобы молнии разверзлись, прекратился бесов вой и слетела с меня маска – сил своих ты не жалей!

Голосом твоим прекрасным осветиться мысли грех. Мой фокстрот не просто пляска – ключ моих страдальных вех. Отмолю я, отболею, натанцуюсь, отдышусь, а потом я просветлею и забудусь, отрекусь. Отпущу я страсть из плена дымовых сплошных колец, напророченную мастью из чужих черных сердец.

И его я бессловесно отпущу в безмолвие лет. Растворится его царство – трон его мольбой отпет. Им я вдоволь надышалась, намечталась, нет уж сил… Это сон бесовский ночью страстью кровь мне кипятил и кидал слепую в бездну, резал чувства на ремни, и топил, не зная жалость, козыряя мастью пик.  Биты масти зазеркалья, бита похоть черных снов, в коих теплятся пороки из осколков мутных грез.  

В тишине кромешной ночью я с тобой в последний раз натанцуюсь, милый ангел, вдоволь, досыта и всласть. Подмигну я дерзкой боли маской пьяного шута, отрезвею от порезов бритвы колкого стекла, и в потоке фиолета будут литься звуки труб. Растворится в этом свете черный цвет моей любви.

Дай мне знак, что ты согласен и услышан сердца зов. Что мольба ни бесполезна – я пойму это без слов. Если нет в тебе той силы, чтобы страсть мою унять, то реши вопрос, как скоро может Он меня принять.                                                    Ну а если мне не время покидать мир суеты, и на мой счет зреют планы, очей шоры разорви. Или дай мне столько силы, чтоб развеять черный цвет. Чтобы грезы растворились, стали радугой небес, чтобы страсть не искушала как беспутный старый бес. Ведь все это может сделать только Божий яркий Свет. 
Уповаю я на милость, во грехе чтоб не сгореть. Не дай бесам разгуляться, посади их срочно в клеть! Через песни, через танец, через боль мою, слезу… – делай все, что ты умеешь, и моли Его, прошу, лишь бы я отвергла страсти и в познании ЛЮБВИ, не грешила даже в мыслях. И чтоб Он меня простил…  »                                 

Ночь прошла, настало утро. С первым солнечным лучом в душе яркий свет зажегся – и вдруг вспомнила я сон… Теперь знания вселенной я ношу в душе своей, не ведусь бесовской масти, не сажу страсти на трон. Открыл ангел бестелесный, что такое благодать, и любовь без капли боли, и как можно не страдать. Благодарна мирозданию, Богу, Ангелу, Любви. Благодарна даже боли и конечно же тому, кто помог мне разобраться в чувствах, мыслях… потому, что без опыта такого, не увидела бы я, ангела мне дорогого, не увидела бы сна. А теперь я точно знаю: где-то очень далеко мчит по звёздным переходам ангел мой, но он легко может оказаться рядом, если я зову его.  

Судьба преподносит порой испытания, когда всюду крах и полный «криндец!»

Ты обессилен, в полной прострации, словно пришел твоей жизни конец.

Вера с минутами угасает, тает надежда, мысль в тупике

И, не понимая, что происходит, ты вопрошаешь: то сон или бред?

И неустанно взываешь ты к небу, и до слез молишься, чтобы Господь

Силы придал и, услышав потребы, утихомирил греховную плоть.

Ты просишь мужества без сопротивления принять, что не властен ты изменить,

И ясность мысли понять перемены, кои возможно тебе претворить.

Чтоб отличить одно от другого, ты просишь разума и любви,

Дабы пречистым господним покровом волю усилить и дух укрепить.

И начинаешь мыслить о жизни, корень ошибок зришь и даешь

Господу Богу обет: – Я отныне мною содеянное без лишних слов

Пересмотрю, отброшу уныние, смирю гордыню и приму все,  

Свыше мне данное как испытание, распну невежество на кресте.

Каюсь я, каюсь, прошу прощенья за все грехи, эгоизм, слепоту…

Боже Всевышний, дай мне наставление, путь укажи, зажги в сердце свечу!!!

И чудо случается: ангел крылами тебя обнимает, и пасть не дает.

Затем происходит вдруг просветление в твоем сознании, и ты не тот

Бессильный, ослепший и уязвимый без веры в себя –  ты уже исполин,  

Славивший небо с благоговением, душою к Всевышнему – я не один!

Страх побежден, растворились сомнения, в сердце восторженном радости всплеск,

Мир пред тобой уже без искажений, душа ликует с восторгом: – «Азъ есмъ!»

Кто себя с телом позиционирует и держит материю за узду,

Тот что-то теряя, страдает и бесится, мир проклинает, а страхи растут. 

Не понимает он – мы часть вселенной, что наверху, то же точно внизу.

Не надо привязок, душа бессмертна, все материальное ей ни к чему. 

И если мы даже теряем машины, супругов, работу, друзей или дом,

Мы лишь теряем предмет наслаждения, но не себя, а когда мы поймем,

Что мир иллюзорен, мы спим и боимся, а надо проснуться, то без пелены

Увидим, что в мире всего с изобилием, а нам не хватает лишь только любви.

Я иду по безлюдному скверу,

Под ногами листья шуршат

И, храня позабытую веру,

Соборы крестами блестят.

Сберегают в осенней тиши

И в безмолвии ликов, любя,

Все извечные тайны души,

Словно знают давно тебя.

И взметают  листья  деревьев  

Как желанья мои в мироздание,

Чтоб молитвою стать моею,

Кресты куполов облепляют.

Губы шепчут: – «Спаси меня Бог,

И прости за все прегрешения!»

А  мой тихий молитвенный слог

Проникает в  эфирные сферы.    

Не иду, а парю в тишине  

С ощущением – крестом осеняет

Наивысшее  Нечто  извне, 

И любовью Своей охраняет.

Мысли резво бегут, словно пес на прогулке,

Пальцы следом по клавишам и на экране

Сбилось в строчку дыхание весеннее пылкое,

Чувства рвутся наружу из сердца израненного.

Вдруг застыла строка – стопор в воображении.

Мысль никак не приблизиться, думы в тумане.

Я кричу: – эй, весна, где мое вдохновение?

Но смеются внутри мои чувства обманные.

Ночь свежа и светла, лунный шар среди звезд.

Теплый оттиск надежды таит голова.

Вдруг спускается вниз с высоты поднебес 

Ангел с белым пером, зажатым в кулак.

-«Мне и впрямь повезло!» – расплываюсь в улыбке.

Нараспашку окно, я дышу полной грудью.

Пахнет зеленью юной, восторженно липкой.

-«Ангел, ночь и луна – это вы мои судьи, 

Вы мое сумасшествие, и мое вдохновение,

Вы мой стих-водопад, разлетайтесь на брызги!»

Мокрый стол и экран, поднялось настроение 

От полета души и возвышенной мысли.

Фонтанирую я душевным запасом,

Вдох и выдох, вперед до изнеможения,

Пока мозг не вскипит, извергаю слог красный,

Заплетаю интригу в спираль предложения. 

Чувства вылиты все. Приговор. Исполнение.

Перемыты все косточки, выжаты соки.

А теперь перекур.  Рядом ангел везения.

Значит, ночь напролет сочинять буду строки…

В трудный час тревоги и уныния,

Когда жгут обиды и сомнения,

Просим мы у Бога милосердия,

Просим у души своей терпения.

И забывши жизни неурядицы,

В тишине церковной с верой молимся,

Написав записочки “О здравии”,

Тех, о ком мы очень беспокоимся.

Перед  светлым ликом Богородицы

Головы склоняем в покаянии,

Осознав, насколько были мелкими,

Глупые ненужные метания.

И в душе  светлей у нас становится,

И уходит холод быстротечности.

Пред иконой тихо с верой молимся,

И без страха думаем о вечности.

На востоке свои руки лоскут розовой зари тянет в небо, растворяясь в наготе голубизны.

Травы росами одеты в бархатистость паутин, в туман шелка облаченный, рассвет, кажется, затих

С колокольным перезвоном, но потом глубокий вдох и в какое-то мгновенье средь прозрачных облаков

Миру явлено видение – ангельский в сиянии лик, полный святости, прощенья – он по истине велик!

Мир проснулся, в дымке алой ночь растаяла и день у порога ждет пространства для своих активных дел.

Подпирает мироздание маяка луч, как атлант, тихим бризом ритмы вальса отбивает океан,

И под музыку вселенной выдают звезды экспромт, раскачав Луну, и Солнце, и зенит, и горизонт.

Дождь из бусинок хрустальных, осеняя все вокруг, на ладонь кладет цветную красу радугу-дугу

И, качая в колыбели, запевает песнь любви, а лазоревые волны провожают корабли.

Сверху смотрит всемогущий и довольный Господь Бог, наблюдая за служением своих любящих рабов,

За развитием творения и движением вперед, посылая озарения в умы лучших из сынов,

Открывая слепцам очи, ибо в этой красоте сотворить они способны мощь великую – ЛЮБОВЬ.