Рубрика: Ангелы в Священном Писании

Книга Товита относится к числу так называемых “второканонических” книг Ветхого Завета, то есть тех книг, которые отустствуют в еврейском тексте Библии, но находятся в Септуагинте (греческом переводе Ветхого Завета, сделанном в III веке до Р. Х.). Хотя Православная Церковь не ставит их наравне с каноническими книгами Ветхого Завета, но признаёт их назидательными и полезными. Читать далее Книга Товита

¹ В год смерти царя Озии видел я Господа, сидящего на престоле высоком и превознесенном, и края риз Его наполняли весь храм. Читать далее 6 глава книги пророка Исаии

Архимандрит Никифор (Баженов)

Оглавление

Ангел Господень (Быт 16:7) – есть одно из общих наименований в Ветхом Завете Второго Лица Св. Троицы, имевшего воплотиться Сына Божия (Исх 23:20, Деян 7:38).

Источник: Православие и современность. Электронная библиотека

Ангел лица Его Небо и земля: Ангел и человек в Священном писании Поединок в Пенуэле. О явлении ангелов Протодиакон Андрей Кураев об Ангелах в Священном Писании О мире духовном Мир духовный или ангельский

Архимандрит Никифор (Баженов)

Из “Библейской энциклопедии”

Оглавление

Ангел

Ангел (Быт 16:7-14). Это слово на греческом и еврейском языке значит: вестник. Слово ангел (вестник) часто прилагается и к людям (Лук. 7:24, 9:52). Употребляемое в общем смысле, оно выражает собой понятие о духовных существах и служении их, так как чрез них Господь являет Свою волю и делает их орудиями исполнения оной. Из Свящ. Писания и предания мы знаем об их местопребывании и служении, что они владеют знанием и чистотою, далеко превосходящими наше мышление. Они существа духовные, бестелесные, одаренные волею, умом и могуществом, и занимающие высшую степень в ряду творения. Выражение: ты творишь ангелами Своими духов, служителями Своими огонь пылающий (Пс 103:4, Евр 1:7) прямо указывает на бесплотность ангелов. Об явлении и служении ангелов мы можем иметь понятие из следующих мест Свящ. Писания: Быт 16:7-11, Суд 13:6, Иез 10, Дан 6:22, Мф 4:11; 18:10, Лук. 1:19, 16:22, 22:43, Деян 6:15, 12:9, Евр 1:14, 2:16, 2 Фес. 1:7, От 10:1,2,6. О числе ангелов мы знаем из следующих мест Свящ. Писания: 3Цар 22:19, Пс 17:11, Дан 7:10, Мф 26:53. Лук. 2:9-14, 1Кор 4:9, Евр 12:22. О силе и могуществе ангелов свидетельствуют следующие места: Пс 102:20, 2Пет 2:11, От 5:2, 17:21, 19:17. На их служение и деятельность указывают следующие места: Суд 13:20, Ис 6:2-6, Мф 13:42, 26:53, Деян 27:23, От 8:13. Таковы некоторые главные места Св. Писания, выбранные нами из множества, в которых делаются указания на эти чины и степени мира ангельского, на их духовную природу и служение. Но кроме мира ангельского есть также мир злых духов. Это ангелы, по слову ап. Иуды, не сохранившие своего достоинства, но оставившие свое жилище. Они соблюдаются в вечных узах, под мраком, на суд великого дня (Иуд 1:6).

Источник: Православие и современность. Электронная библиотека

Природа ангелов, их степени и служение Ангельские чины Ангелы — наши старшие братья Ангел Толкование на Послание святого апостола Иуды Свт. Игнатий (Брянчанинов). Слово об Ангелах Мир духовный или ангельский Ангелология Об ангелах Слово о Небесном ангельском воинстве Как изобразить непостижимое? Собор святого Архистратига Михаила и прочих Небесных Сил бесплотных Молитва ко святым Ангелам

“Вокруг Него стояли Серафимы; у каждого из них по шести крыл…”
Толкование на 6 главу книги пророка Исаии

Из “Толковой Библии” А. П. Лопухина ^[1]

Глава 6

1. Призвание пророка Исаии к пророческому служению: а) Богоявление,

1. В год смерти царя Озии видел я Господа, сидящего на престоле высоком и превознесенном, и края риз Его наполняли весь храм.

1-4. К своему высокому служению Исаия, подобно Моисею, Иеремии и Иезекиилю, был призван особо торжественным Богоявлением. Он видел Бога как царя вселенной, торжественно восседающим в Своем храме-дворце. Его окружали высшие духи ангельские — серафимы, громко исповедующие святость Всевышнего и Его великую славу, пред которой даже они закрывали себя крыльями.

В год смерти царя Озии, т. е. 740 г. По преданию, сообщаемому святым Ефремом Сириным, Исаию чрезвычайно опечалила дерзость царя Озии по отношению к храму, куда царь осмелился войти для каждения фимиамом. Пророк облекся во вретище — знак печали — и носил его до самой смерти царя Озии; в год смерти этого царя Исаия и был призван на служение торжественным видением (Твор. святых отцов в р. пер. т. 20 с. 237-238).

Евсевий Кесарийский еще прямее говорит, что только со смертью Озии, прогневавшего Бога, пророк мог получить откровение от Бога, Который дотоле за грех царя отвращал Свое лице от народа иудейского (Collectio setecta Ecclesiae Patrum Caillaut 24 р. 28 и 29). Блаженный Феодорит со своей стороны добавляет, что Господь, в частности, прогневался и на самого Исаию, который молчал в то время, когда Озия позволил себе такую дерзость по отношению к храму. Новейшие толкователи (напр., Негельсбах в Lange Bibellwek т. XIV с. 84 и 85) объясняют дело более простым образом, говоря, что Исаия был нужен именно в то время.

Почему пророк о своем призвании говорит после пророчеств, помещенных в 1-5 гл.? Очень вероятно, что Исаия хотел в первых пяти главах начертать картину жизни современного ему иудейского народа для того, чтобы его послание вышло вполне ясно мотивированным.

Видел Бога Исаия, конечно, не телесными очами, а очами духа, находясь в состоянии пророческого восхищения (экстаза). “Слышит Исаия глас Господень, — говорит святой Василий Великий, слова которого имеют отношение и к видению Исаии, — хотя ничто не ударяло в телесный слух” (Твор. Святых Отцов в р. пер. т. б стр. 253 и 260).

Гόспода — по евр. величаемому Adonaj = Владыку мира, вселенной. (В Лопухинском толковании на Бытие словосочетание Adonaj толкуется как Верховный и Справедливый Судия — от коренного слова дан — судия. Прим. ред.) Пророк в 5 ст. говорит, что очи его увидали Господа Саваофа (с евр. Владыку воинств, т. е. Бога Отца).

Храм, в котором Исаия видел Господа, мог быть как храмом земным, Иерусалимским, и храмом на небе (ср. 3 Цар. 22:19). Так как пророк не объясняет, какой храм он разумеет, естественнее всего видеть в его словах указание на известный всем Иерусалимский храм, тем более, что здесь упоминается о некоторых принадлежностях иерусалимского храма (алтарь кадильный и щипцы – ст. 6). Но так как пророк находился в экстазе, то иерусалимский храм представился ему имеющим более широкую вместимость.

Края риз… в переводе с евр. подол мантии. Царь Сущий представляется пророку одетым, подобно царю земному, в длинную в широкую мантию. (В славянском переводе с 70-и этот стих переведен так: И бысть в лето, в неже умре Озия царь, видех Господа седяща на престоле высоце и превознесене, и исполнь дом славы Его. Прим. ред.)

2. Вокруг Него стояли Серафимы; у каждого из них по шести крыл: двумя закрывал каждый лице свое, и двумя закрывал ноги свои, и двумя летал.

Серафимы. Слово seraphim встречается единственный раз в Библии только здесь и поэтому истолковать его значение довольно затруднительно. Некоторые признают это название тожественным с названием змей, упоминаемых в кн. Числ. (21:6 hanne chaschim hasseraphim) и говорят, что внешним видом своим они напоминали змей или летающих драконов, которые, по верованию древних, стояли на страже божественных сокровищ. Но невероятно, чтоб служители Божии — Ангелы — явились пророку в виде змей, которых истинные почитатели Господа считали совершенно неподходящим предметом для поклонения, как это видно из того, что царь Езекия уничтожил изображение медного змея (4 Цар. 18:4). Кроме того, в кн. Числа слов saraph — прилагательное (знач. жгучий), а здесь — существительное. Другие толкователи производят это слово от глагола saraph (жечь или гореть) и видят в нем указание на огненную природу серафимов, в силу чего они “опаляют”, “сожигают” то, с чем приходят в соприкосновение. Наконец, иные, с большей вероятностью, утверждают, что серафимы — носители божественного огня любви, попаляющего всякую нечистоту и очищающего людей.

Иные еще производят это название от арабского слова scharufa – быть начальником и видят здесь указание на особенно высокое положение серафимов в среде Ангелов. Некоторые видят в этом названии воспроизведение имени бога огня Нергяла — Sarapu (сожигатель) или египетского seref – название дракона, сторожившего гробницы. Таким образом, филология не дает достаточно указаний для определения существа серафимов.

Самый текст книги Исаии поэтому является более надежным источником. Из этого источника мы узнаем, что серафимы говорят, поют хвалебную песнь Богу по очереди, исполняют повеления Божии — следовательно, это разумные, духовные существа, Ангелы. Они имеют крылья, которые указывают в них существа небесного мира или высоту, силу, могущество божественное, как это видно из того, что древние народы — вавилоняне и персы приделывали к изображениям своих царей по нескольку пар крыльев, для того чтобы указать, что цари эти равны богам (см. Вейссера. Картинный атлас всемирной истории — изображение Кира). Впрочем, крылья служили серафимам и для закрытия их тела пред величием Божиим. Так как они стоят перед Господом и вокруг Него, то издревле они признавались самым высшим в небесном воинстве чином (херувимы только носят престол Божий). Назначение серафимов, по тексту книги Исаии, состоит в служении Богу, которое они совершают с пламенною ревностью. Отличие их от прочих Ангелов состоит в том, что они не посылаются на землю, подобно прочим Ангелам, а являются принадлежащими исключительно непосредственной сфере Божественной.

3. И взывали они друг ко другу и говорили: Свят, Свят, Свят Господь Саваоф! вся земля полна славы Его.

И взывали… По-видимому, серафимы разделены были на два лика и хора, которые поочередно возглашали хвалу Богу.

Свят, т. е. отдален от всего греховного, от всякого несовершенства. Это определение, для высшего усиления, повторяется трижды, подобно тому как у Иезекииля, напр., трижды повторяется слово: низложу (Иез. 21:27; ср. Иер. 7:4). Но кроме этого толкования троекратного повторения слова свят, имеет свои основания и другое объяснение, очень древнее, по которому серафимы здесь изобразили тайну Святой Троицы (святой Ефрем Сирин, блаженный Иероним).

Именно у пророка Исаии есть место, доказывающее веру современной ему ветхозаветной Церкви в Троичность лиц Божества. Это место — 63 гл. ст. 9 и cл., где упоминается особо о Боге, особо об Ангеле лица Его или о Сыне Божием, и особо о Духе Святом. Отсюда следует, что и в троекратном повторении слова свят Исаия мог указать на эту великую тайну. (В Славянском переводе с 70-и текст 63:9 изложен так: Не ходатай, ниже аггел, но Сам Господь спасе их, зане любит их и щадит их: Сам избави их и восприят их и вознесе их во вся дни века.

Как выше указывалось, исключение из Синодального перевода слов о Высшем Совете, посланником которого является Мессия, которые есть в греческом переводе 70-и и славянском изводе, приземление Его (Мессии) сущности (плод земли, вместо — семя небесное), привело к забвению многих очевидных указаний на Троическую сущность Всевышнего. Прим. ред.).

4. И поколебались верхи врат от гласа восклицающих, и дом наполнился курениями.

И поколебались верхи врат. — По смыслу евр. текста здесь указывается на потрясение тех углублений в стене, в которые вложены обе половины храмовых дверей. Condamin переводит: “задрожали двери на своих крюках”. Потрясение это произошло от громких криков серафимов. Дым , по всей вероятности, пророк видел поднимающимся с жертвенника курений. По связи речи, этот дым мог означать молитвы серафимов к Господу: такое же значение имел дым, поднимавшийся к небу с земного алтаря при возложении священниками фимиама. Ефрем Сирин считает этот дым признаком присутствия в храме славы Господней, так как в Ветхом Завете Господь являлся во мраке и мгле , чтобы немощные люди не могли быть ослеплены сиянием Его славы (3 Цар. 8:10-12).

5. освящение пророка,

5. И сказал я: горе мне! погиб я! ибо я человек с нечистыми устами, и живу среди народа также с нечистыми устами, — и глаза мои видели Царя, Господа Саваофа.

5-7. Пророк, слыша серафимское пение, видя дрожащие двери и обоняя курение дыма, впадает в смертный страх: он видел то, что око смертного недостойно видеть, вида чего грешный человек вынести не в состоянии. Исаия чувствует с особенною горечью нечистоту своих уст, которые не могли принять участие в славословии серафимов. Поэтому-то его уста прежде всего и очищаются священным огнем с алтаря. Но, кроме того, очищаются именно уста ввиду того, что ими собственно будет служить Богу Исаия.

6. Тогда прилетел ко мне один из Серафимов, и в руке у него горящий уголь, который он взял клещами с жертвенника,

По толкованию наших церковных песнопений, огненный уголь был прообразом Господа Иисуса Христа, а клещи — рук Пресвятой Богородицы. “Огонь несешь Ты, Чистая; страшусь принять в объятья Младенца Бога”. Так во 2-м тропаре 5-й песни канона на Сретение говорит Симеон Богоприимец. Дальше, в 3-м тропаре, тот же старец говорит Пресвятой Деве: “Ты просвещаешь меня, подавая руками, как бы клещами, Несомаго Тобою”.

7. и коснулся уст моих и сказал: вот, это коснулось уст твоих, и беззаконие твое удалено от тебя, и грех твой очищен.

Очистительное действие должен был оказать горящий уголь, как уголь, взятый с алтаря Божия. Здесь в переносном смысле указывалось на очистительную силу благодати Божией; которая попаляет, как огонь, все нечистое в человеке.

Беззаконие и грех — твои грехи.

8. его послание на проповедь.

8. И услышал я голос Господа, говорящего: кого Мне послать? и кто пойдет для Нас? И я сказал: вот я, пошли меня.

8-13. Почувствовав себя чистым, Исаия охотно вызывается на служение делу проповеди, когда слышат вопрос Всевышнего о том, кто желает пойти к народу еврейскому. Бог снисходит к его желанию в посылает его проповедником к народу, но при этом предрекает ему неудачу его пророческой деятельности. Его слово не обратит народ на истинный путь, а еще более ожесточит во грехе. На вопрос пророка, доколе народ пребудет в таком состоянии, Бог отвечает, что спасение дано будет народу не прежде, чем он испытает все ужасы вражеского нашествия и даже пленение, отведение в чужую землю. Последняя десятина народа будет уничтожена, доколе гордый дуб, т. е. народ израильский не пропадет вовсе.

Вопросом Своим Господь вызывает и ободряет Исаию к заявлению своей готовности послужить Господу. Для Нас , т. е. “для Меня и для окружающих Меня”, как объясняют это выражение почти все новые западные толкователи на основании 3 Цар. 22:19 и Пс. 88:7. (Безосновательно предполагать, что у Господа могли быть основания приравнивать к Себе окружающих Его небесных чинов. Слово “Нас” предполагает одинаковую иерархическую зависимость. Прим. ред.) Некоторые древние церковные писатели видели в этом выражении намек на Троичность Лиц в Божестве (блаженный Иероним), но в их толковании является непонятным то обстоятельство, что Бог сначала говорит в единственном числе (кого пошлю?), а потом во множественном (для Нас). (Толкование Иеронима вполне разъясняемо в силу православного Символа Веры — Верую во единаго Бога Отца… И в Духа Святаго, Иже от Отца исходящаго, со Отцем и Сыном спокланяема… Опять-таки это вполне понятно при упоминании о Мессии — посланнике Высшего Совета. Прим. ред.) Между тем при первом толковании действительно посылающим является один Бог, как Владыка, а действовать пророк будет пред лицом всех, явившихся ему, интересы коих тожественны с целями, какие имеет Бог.

9. И сказал Он: пойди и скажи этому народу, слухом услышите — и не уразумеете, и очами смотреть будете — и не увидите. 10. Ибо огрубело сердце народа сего, и ушами с трудом слышат, и очи свои сомкнули, да не узрят очами, и не услышат ушами, и не уразумеют сердцем, и не обратятся, чтобы Я исцелил их.

Миссия пророка Исаии представляется очень тяжелой и безнадежной, если читать 10-й стих, согласно с еврейским мазоретским текстом, так: “ожесточи сердце этого народа, сделай уши их глухими, закрой им глаза, чтобы…” и т. д., и понимать все эти выражения строго буквально. Но если мы примем во внимание семитический способ выражения мыслей, то миссия пророка не представится такой страшной ни для него, ни для народа. Правда, глаголы, употребленные в 10 ст., поставлены в форме hiphil , имеющей вообще значение причинять что-либо. Но с другой стороны несомненно, что эта форма имеет разные оценки смысла. Так глагол оправдывать на евр. языке (форма hiphil) может значить и оправдывать кого-либо в действительности, и объявлять праведным (в глазах людей). Или глагол давать жизнь, оживлять может значить просто: оставлять в живых, когда есть возможность умертвить. Кроме того, hiphil указывает на действие, к которому только дается повод. В последнем смысле, несомненно, эта форма употреблена и здесь. Проповедь Исаии, ввиду дурной настроенности его слушателей, подаст им повод к ожесточению, к противлению воле Божией, которое народ обнаруживал отчасти и прежде. Наш русский синодальный перевод, согласно с LXX и славянским, неправильно понимает это огрубение сердца , как уже достигшее полноты — лучше бы передать глаголы, стоящие в 10-м ст., будущим временем.

Сердце здесь берется как способность уразумения нравственных задач человеческой жизни (ср. Ос. 4:11).

Огрубение — это ожирение сердца, когда оно становится неспособным двигаться и не восприимчивым. Это место дважды приводится в Новом Завете — в двух случаях как место, служащее к объяснению невосприимчивости иудеев к этой проповеди (Мф. 13:15; Деян. 28:27).

11. И сказал я: надолго ли, Господи? Он сказал: доколе не опустеют города, и останутся без жителей, и домы без людей, и доколе земля эта совсем не опустеет. 12. И удалит Господь людей, и великое запустение будет на этой земле.

Приговор Божий о народе еврейском звучит решительно и сурово, но пророк, по любви к своему народу, не может допустить той мысли, что народ пребудет в ожесточении и, след., в отвержении от Бога, вечно. Господь отвечает на это, что и города и земли иудейские должны совсем лишиться жителей, которые будут отведены в плен. Какую эпоху здесь нужно разуметь — сказать трудно. По всей вероятности, пророку Бог указывает на все последующие суды Свои над избранным народом, завершившиеся разрушением Иерусалима римлянами, как толкуют это пророчество святой Василий Великий и Евсевий Кесарийский.

13. И если еще останется десятая часть на ней и возвратится, и она опять будет разорена; но как от теревинфа и как от дуба, когда они и срублены, остается корень их, так святое семя будет корнем ее.

Этот стих указывает на такое страшное опустошение Иудеи, после которого в ней останется не более десятой части жителей. Это могло относиться только к времени взятия Иерусалима халдеями при Навуходоносоре.

И возвратится — это выражение следует заменить словами: в свою очередь (будет уничтожена).

Но как от теревинфа… в переводе с еврейского: “как дуб или теревинф (пропадает), у которого срублен ствол”. Во всем стихе таким образом одна мысль, что народ еврейский, как политическое целое, со временем совершенно прекратит свое существование и лишится своей земли. Только тогда — так можно выразить основную мысль всей беседы Бога с Исаией — только тогда ожесточение народа станет смягчаться и возможно станет его обращение к Богу.

При этом пророк указывает на Святое Семя (т. е. на Мессию) как на опору (по слав, стояние) дальнейшего существования народа израильского. Мессия еще не пришел, след., и народ, из среди коего Он должен произойти, должен сохранить свое бытие.

Особые замечания.

Шестая глава критиками вообще признается подлинной. Если Marti указывает на то, что в 12 и 13 стихах Господь говорит о Себе в третьем лице, то подобный оборот речи не представляет собою чего-либо необычного в книге Исаии (срав. Ис. 13:13).

Reuss видит в этой главе прозаическое произведение, но другие находят здесь и поэтические отделы, именно, во-первых, в словословии серафимов, а затем в стихах 7 и следующих (исключая вставные замечания: я услышал, я сказал и т. п.).

Шестую главу положено читать как паремию на праздник Сретения Господня, потому что, как видно из церковных песнопений (5 ирмос канона на Сретение, 1 -и тропарь 5 песня канона, 3 тропарь и 2-й той же песни), Церковь видит здесь предсказание на воплощение Сына Божия и на принесение Его во храм (клещи — руки Пресвятой Девы, державшие Богомладенца).

Примечания:

[1] Интернет-версия под общей редакцией епископа Буэнос-Айресского и Южно-Американского Александра (Милеанта)

Источники: текст – holytrinitymission.org, иллюстрации – days.pravoslavie.ru, nsad.ru

6 глава книги пророка Исаии Свт. Василий Великий. Толкование на шестую главу книги пророка Исаии Ангел ангелу рознь Ангельские чины Серафимы Об именах Ангелов Преп. Исаак Сирин. Чин сущностей Ангелов, демонов и человека Мир духовный или ангельский Ангельская песнь Херувимская и Серафимская песни Как изобразить непостижимое?

Архимандрит Никифор (Баженов)

Из “Библейской энциклопедии”

Оглавление

1. Ангел
2. Ангел лица Его
3. Ангел Церкви
4. Ангел Господень
5. Архангел
6. Гавриил
7. Иеремиил
8. Михаил архангел
9. Рафаил
10. Серафимы
11. Товит и Товия
12. Товита книга
13. Уриил
14. Херувим

Архимандрит Никифор (Баженов)

Из “Библейской энциклопедии”

Оглавление

Ангел лица Его

Ангел лица Его (т.е. Господа; Ис 63:9) – под сим наименованием некоторые разумеют Архангела Гавриила, стоящего пред лицом Божиим; другие же относят означенное выражение к Самому Воплощенному Слову, Которое есть сияние Славы Отчей.

Источник: Православие и современность. Электронная библиотека

Ангел Господень Небо и земля: Ангел и человек в Священном писании Поединок в Пенуэле. О явлении ангелов Протодиакон Андрей Кураев об Ангелах в Священном Писании Мир духовный или ангельский Рассказы о явлениях ангелов, о которых говорят Библейские книги Архангел Гавриил О явлениях Архангела Гавриила Собор Архистратига Гавриила

Святитель Николай Сербский

О святых ангелах и архангелах

Божии Ангелы – друзья наши. Если бы мы были чище и лучше, чем мы есть, то могли бы сказать, что Ангелы – наши братья. Плоть наша мешает нам их видеть. А грехи не дают нам почувствовать их близость. Но если нам до поры не дано видеть Ангелов, нам наказана вера в них, предписано почитание и прославление этих чудных певцов славы Творца. До поры, повторяю, нам не дано видеть святых Ангелов, но не навсегда. Когда смерть совлечет с нашей души ее смертный телесный покров, мы встретимся с ними лицом к лицу, и вера уступит место видению. Какой будет наша радость, когда наши души, вернувшись из изгнания, встретятся с Небесными гражданами, с этими сынами Божиими, которым не ведом грех и старость, смерть и никакие другие проклятия, по которым мы влачимся в нашем земном пути, словно по тернию!

Но пока нам дана лишь вера. Наша вера в Ангелов основана не на человеческой фантазии, а на свидетельствах Божиих, данных через святых и праведных людей, которым было дано видеть Ангелов.

Праведному Аврааму белым днем явились три Ангела, которые возвестили ему о рождении сына Исаака. Видела их и Сарра, жена Авраамова, которая угощала их. Позже Аврааму снова телесно явился Ангел для того, чтобы не допустить принесения в жертву Богу единственного сына. Праведному Лоту в Содоме явились два Ангела, которые вывели его из города до того, как гнев Божий обрушился на грешный город.

Иаков во сне увидел лестницу от земли до небес, по которой сходили и восходили Ангелы.

Сон Иакова. Молдавия. Конец XVII века.

Валаам в пути увидел Ангела с обнаженным мечом в руке, который препятствовал ему в проповеди против народа Божия.

Иисусу Навину явился Архангел, и когда Навин спросил его, кто он, Архангел сказал: «Предводитель воинства Божия».

Гедеону явился Ангел Божий и повелел ему вести народ против неприятеля. Испуганный Гедеон, простой земледелец, воскликнул: «О Господи Боже, видел я Ангела Твоего лицом к лицу!»

Явился Ангел Божий родителям Самсона и предрек им рождение сына. Святому Илии пророку явился Ангел Господень, когда Илия спал, утомившись с дороги, и Ангел, пробудив его, дал ему воды и хлеба.

Святой пророк Елисей со своим слугой видел воинство Небесное со множеством коней и колесниц. Ангел Божий явился над Иерусалимом, когда ассирийское войско окружило Святой град, и победил войско.

Божии пророки видели Ангелов и слышали их голоса. Слепого Товию исцелил от слепоты Архангел Рафаил. Вот лишь несколько примеров из Ветхого Завета, не все, но лишь несколько.

Архангел Рафаил. Икона. Источник: прислано посетителем нашего сайта.

А что нам сказать о многочисленных явлениях Ангелов в Новом Завете Божием? Вы, ревностные читатели этой Книги Жизни, сами помните эти многочисленные примеры.

Вспомните же, как Ангел Божий явился во сне праведному Иосифу, как Архангел Гавриил явился в храме первосвященнику Захарии и объявил ему о рождении святого Иоанна Крестителя. Как тот же Архангел явился Святой Богородице и принес Ей самую радостную весть о том, что Она родит Спасителя Мира. Сонм Ангелов явился пастырям Вифлеемским и возвестил о Рождестве Богочеловека. Божий Ангел явился волхвам и сообщил им, чтобы они не возвращались назад через Иерусалим, опасаясь зломысленного царя Ирода. Каждый год Ангел сходил в купальню Вифезда, делая воду купальни целительной, из чего мы видим, что целительные воды действуют не без силы и милости Божией. Ангел явился Спасителю в Гефсиманском саду и утешал Его, Ангелы объявили женам-мироносицам о воскресении Господа. Апостолам Ангелы объявили о вознесении Христа и о Его Пришествии в силе и славе, они руководили апостолами и вывели их из темницы. И, наконец, вспомните видения святого Иоанна евангелиста, описанные в его Откровении, видение Ангельских кругов, их молитвы, их помощь Церкви Божией на земле.

Вспомните все это и сильнее укрепитесь, и других укрепите в вере, вспомните, что Ангелы живые и могущественные существа, предстоящие в невидимом Царстве Божием, и служат Божиим людям на земле по воле и заповеди Всевышнего Творца.

А я напомню вам о свидетельствах Самого Господа Иисуса Христа, в притче о сеятеле Он говорит: «скажу жнецам», – а жнецы суть Ангелы, Ангелы собирают человеческие души после смерти и уносят их с собой в Небесные пределы. Подтверждение этому мы находим и в притче о богаче и Лазаре, когда умер Лазарь, «отнесен был Ангелами на лоно Авраамово» (Лк. 16, 22).

«Лоно Авраамово». На коленях праотца Авраама изображены души праведных в виде детей.

И еще сказал: «Смотрите, не презирайте ни одного из малых сих; ибо говорю вам, что Ангелы их на небесах всегда видят лице Отца Моего Небесного» (Мф. 18, 10). Это говорит о том, что всякий боголюбивый человек имеет своего Ангела-хранителя, который направляет его на всякое добро, если человек сам не противится ему.

Сказал, что Ангелы «не женятся и не выходят замуж» (Мф. 12, 55). Сказал, что когда Он снова явится, чтобы судить мир, то явится в силе и славе и Ангелы Его святые с Ним – «приидет Сын Человеческий во славе Своей и все святые Ангелы с Ним» (Мф. 25,31), тогда пошлет Он Ангелов Своих с великим трубным гласом и соберут они избранных Его со всех концов света, от края до края небес. Апостолу, который хотел мечом защитить Иисуса от Иуды и его помощников, Господь сказал: «Или думаешь, что Я не могу теперь умолить Отца Моего, и Он представит Мне более, нежели двенадцать легионов Ангелов?» (Мф. 26, 53). Из этих слов мы видим, как велико число святых Ангелов, видим, как велика власть Христа над Ангелами и как велика любовь Отца и Сына.

Это были свидетельства Христа об Ангелах, разве могут быть свидетельства вернее этих?

Те, кому было дано видение святых Ангелов, свидетельствовали о них, и свидетельства их были записаны в Священном Писании, а венец всех свидетельств – в свидетельстве Господа и Спасителя нашего Иисуса Христа.

Но все свидетельства об Ангелах невозможно было записать в Священном Писании, в двух заветах Божиих. Множество и множество свидетельств святых и мучеников Христовых через многие века дошли до нас от достоверных свидетелей. Некоторых из них Ангелы посещали в темницах, другим приносили пищу в пустыне, кто-то слышал Ангельские голоса, кто-то получал наставления, советы во сне и наяву, кого-то восхищали духом в Небеса, и там они общались с Ангелами.

Но если видения даны не всем, то вера предлагается каждому. А видения были даны для того, чтобы укреплять в вере маловерных и немощных в вере. Но и вера не меньше видения, Господь ставит веру выше видения и говорит: «Ты поверил, потому что увидел Меня; блаженны невидевшие и уверовавшие» (Ин. 20, 29). Век сей – век веры, а век не видений. В грядущем веке все увидят, если удостоятся, удостоится же всякий, кто уверует. «А без веры угодить Богу невозможно» (Евр. 11, 6), говорит Апостол. Верой ходим, верой спасаемся, по вере судимы будем. Вера – правило, а видение – исключение. Сколь драгоценным ни было бы видение, оно лишь слуга веры, ее подтверждение.

Потому, братья, будем хранить веру в святых Ангелов Божиих такой, какой она дана нам от самых надежных свидетелей. Не соблазняйтесь ложными речами лжесвидетелей, отрицающих все, что они не могут увидеть телесными очами. Разум тоже вещь невидимая. Спросите их, верят ли они в существование своего разума, который недоступен для видения, посмотрим, что они вам ответят. Чем искреннее вы будете почитать Ангелов Божиих, тем больше будете чувствовать их близость. А когда приидет Сын Божий и все святые Ангелы с Ним, тогда настанет Последний Суд. И Господь будет судить каждого по вере и по ее плодам, ибо вера – корень жизни, из которого произрастают надежда, любовь, смирение, милосердие, правда и всякое добро, которое красило праведников Божиих от начала мира. Кто не имеет веры, тот не имеет корня жизни, откуда же расти надежде и любви и всем остальным добродетелям, которые делают человека человеком, которые многих христиан сделали подобными Ангелам Небесным?

Архангел. Икона. Источник: прислано посетителем нашего сайта.

О великие Архангелы и Ангелы Божии, молите Бога о нас!

О святые Архангелы и Ангелы Божии, помогите спасению нашему!

О бессмертные Архангелы и Ангелы Божии, даруйте нам ваше небесное здравие!

Станьте щитом и защитой нашей, и сохраните от духов темных и злоковарных!

Богу нашему слава и хвала, Ангелам святым честь и поклонение, а вам, братья и сестры, здравие, радость, мир и благословение. Аминь.

Из книги святителя Николая Сербского «Творите дела правды»

Источник: Русский Паломник

Святитель Николай Сербский. Ангелы — наши старшие братья Святитель Василий Великий. Толкование на шестую главу книги пророка Исаии Святые отцы об Ангеле Хранителе Преподобный Иоанн Лествичник об ангелах Преподобный Иоанн Дамаскин об ангелах Святитель Игнатий (Брянчанинов). Слово о чувственном и о духовном видении духов Ангельская песнь Образ и подобие Божие (Человек и ангелы) Мир духовный или ангельский О злых духах Изображения херувимов в Ветхом Завете Как понимать вторую заповедь закона Моисеева в отношении к иконам Как изобразить непостижимое? Почему ангел изображается иногда в облачении диакона?

П. Малков

Небо и земля: Ангел и человек в Священном писании

Часть 1

Бог сый мира, Отец щедрот, Великого Совета Ангела,
мир подавающа, послал еси нам ^[1].

Именем (Божиим) разрушена смерть, связаны бесы, отверсто небо,
открыты двери рая, ниспослан Дух, рабы сделались свободными,
враги — сынами, чужие — наследниками, люди — ангелами. Что
я говорю: ангелами? Бог стал человеком и человек Богом…

Свт. Иоанн Златоуст

Библейский текст говорит об ангелах немного. Лишь изредка на страницах Ветхого и Нового Завета встречается краткий рассказ о соприкосновении друг с другом мира ангелов и мира людей. Только иногда происходит легкое и мимолетное взаимопроникновение двух реальностей, а затем — вновь их разделение, обособление. Но именно благодаря такому касанию мы и улавливаем тот подлинный, истинный порядок, то единство строя вселенной, что должны царить в бытии: гармоничную связь двух на первый взгляд столь несхожих между собой родов разумных творений. Но как же произошел их изначальный древний разрыв? Ответ на этот вопрос — уже на первых страницах книги Бытия.

В результате грехопадения Адама ангельский и человеческий миры оказались как бы “рассечены”: и вот, в самом начале земной истории Творец ставит на страже у Эдемских врат многоочитого херувима и пламенный обращающийся меч (см. Быт 3:24). Отныне плоды райского Древа Жизни оказываются недоступны для человека; он впадает во тьму богооставленности и смерти. Адам слепо бродит по земле, отыскивая забытую дорогу домой, в свое прекрасное отечество, но обретает лишь голод, болезни, отчаяние одиночества. И он и Ева потеряли право благодатного богообщения; теперь для них невозможно вести таинственные и радостные беседы с Создателем вселенной в тени и прохладе Эдемского сада. Путь туда прегражден недремлющим и грозным стражем — одним из тех, в ком прежде люди видели отнюдь не пугающего и страшного часового, а старшего брата по творению.

Человечество заблудилось, потерялось подобно отбившейся от стада овце, неразумному и боязливому животному, сбежавшему от Хозяина далеко в горы и заплутавшему там в темных ущельях. Однако кроме этой овцы, по слову евангельской притчи (ср. Мф 18:11-14), в стаде у Пастыря осталось множество — еще девяносто девять — других, верных Ему, слушающих Его голос и неотступно следующих за Ним. Тысячи тысяч и мириады мириад ангелов (ср. Дан 7:10; Мф 26:53), окружают Божий Престол: бесчисленные воинства Небесного Царя, сонмы вестников Создателя, молниевидные гонцы, готовые исполнить любое повеление Господа. Окружая Творца, ангельские силы образуют вокруг Него стройные хоры, без устали славят и воспевают Его святость и премудрость.

Конечно же, человечество и после грехопадения соприкасалось с ангельским миром. Земля, эта едва заметная точка на духовном небосводе многоразличных сотворенных Создателем обителей, так или иначе ощущала невидимое, а порой и видимое ангельское присутствие. Зачастую общение с ангелами вызывало у людей приступы страха, рождало опасение за свою жизнь: ведь в ветхозаветные времена считалось, что явление ангела человеку — это предзнаменование его скорой смерти. Но, помимо страха, такие встречи пробуждали в людях и чувство восхищения, благоговейного восторга перед лицом высшей, свободной от греха реальности. Человек различал в образе бытия ангелов то, что некогда утратил сам — благодатную и святую связь прекрасного создания с его Творцом.

Видения удивительных животных, странных и загадочных колесниц, грозных небесных воинов, дивных шестикрылых фигур представали перед ветхозаветными пророками — тайновидцами и вестниками Божественной Воли о судьбах избранного народа. Такие явления существ ангельского мира всегда приводили человека к еще большему осознанию несравненного превосходства безгрешных, бесплотных и нетленных ангельских сил над людским родом. Уже гораздо позже, в новозаветные времена святитель Григорий Палама пишет так: “ангелы чтимее нас, ибо живут вне тела и несомненно ближе к бесплотному Естеству”.

Предстоящие Божественному Престолу и верно служащие своему Господу ангелы живут и существуют прежде всего благодаря своей причастности свету благодати Творца. Они — “вторые светы”, отражающие в себе, подобно зеркалам, изначальное сияние Господней Славы; по учению Святых Отцов, это изначальное блистание Божественных энергий — пища и питие для небесных сил. Именно здесь — источник их бессмертной и безгрешной жизни, залог способности ангелов к постижению ими удивительных троичных тайн, открывающихся бесплотным силам в той мере, в какой это угодно Самому Богу…

“В начале сотворил Бог небо и землю” (Быт 1:1) — говорится в Священном Писании Ветхого Завета. Под “небом” в этом стихе экзегеты чаще всего разумеют именно все разнообразие ангельских духовных, нематериальных чинов и миров. Ангелы древнее человека, старше его. Возникшие из небытия в первый день творения, в “нулевой” точке отсчета времен, они были свидетелями всего дальнейшего хода создания вселенной, прославляя в своих гимнах искусство Первейшего Творца, Художника и Поэта. Ангелы — старшие братья человека, ветхий же Адам, их младший брат, утратив былую святость, ушел “на страну далече” из дома своего Создателя и Отца.

Итак, по отношению к небесным ангелам человек всегда признавал свое духовное и физическое “малолетство”. Он чувствовал их превосходство в святости и мудрости, их право изначального и непреложного старшинства. “Где был ты, когда Я полагал основания земли <...> при общем ликовании утренних звезд, когда все сыны Божии восклицали от радости?” (Иов 38:4,7) — спрашивает человека Господь. И человек смиренно склоняет голову: да, я слаб и беспомощен, я неразумен и грешен в сравнении с любимыми сынами Божиими — ангелами. Они, сотворенные в самом начале жизни этого мира, возникшие в тайне, в молчании — еще до первых, прогремевших под небесным сводом, властных слов: “Да будет свет”, — быть может, и имеют нечто общее с человеком. Но в то же время в этом мире нельзя найти два столь непохожих друг на друга существа, как ангел — само воплощение святости — и человек — безрадостное средоточие греховного начала в предельном его выражении.

Была ли возможность у людей вновь обрести свою “семью” и, вернувшись из далекой и темной страны, упасть в объятия спешащего навстречу Отца, войти в единую радость со своими братьями? Как известно, вполне обнадеживающий ответ на этот вопрос дал Новый Завет. Ветхозаветные же праведники лишь смутно догадывались о том, каков будет этот ответ, — горя надеждой, что они не обманутся в собственных ожиданиях…

В Ветхом Завете наименование ангела иногда прилагается и к людям, прежде всего к пророкам. Так, ангелом, вестником, посланником Божиим (греч. Aggeloj) именуются, например, пророки Моисей (Чис 20:16) и Аггей (Агг 1:13). В таком употреблении слово “ангел” имеет, естественно, прежде всего символическое, образное значение: ведь пророки достигали порой поистине почти ангельских духовных высот, близости к Богу, познания Его таинственных промыслительных замыслов о человеке. Во всем этом они в некоторой степени уподоблялись небесным силам.

Итак, библейское сравнение ветхозаветных пророков и праведников с ангелами — исключительно словесное, метафорическое. Иначе обстоит дело с загадочными библейскими теофаниями: явлениями ветхозаветным праведникам и пророкам Самого Бога в ангельском облике. Образ таинственного Ангела Великого Совета, Ангела Господня, Ангела Иеговы, Ангела Лица Божия, выступающий на страницах многих ветхозаветных книг, издавна привлекал внимание экзегетов, Отцов и учителей Церкви. Еще св. Иустин Философ видел в являвшемся праведникам древнего Израиля Ангеле Господнем Само Предвечное Слово, Сына Божия, Второе Лицо Пресвятой Троицы до Его Вочеловечения. Подобного же мнения придерживались Климент Александрийский, Тертуллиан, свт. Афанасий Великий, свт. Иоанн Златоуст, свт. Иларий Пиктавийский, бл. Феодорит и многие другие Отцы Церкви. Так, например, в известнейшем святоотеческом труде по православной ангелологии “О небесной иерархии”, автора которого принято именовать Псевдо-Дионисием, утверждается, что “Сам Иисус, для нашего спасения вчиненный в число благовестников, назван Ангелом великого совета (Ис 9:6), ибо Сам Он, как Ангел, говорит, что все, что слышал от Отца, возвестил нам”. Святитель Московский Филарет отмечает, что “лицо Сына Божия есть единое, в котором с именем Бога наиприличнейшим образом соединяется имя Ангела”.

Ангел Господень (евр. Малеах Иегова) появляется на страницах Библии неоднократно. И всякий раз, приходя к людям, Он говорит как “власть имеющий”, как Сам Бог. И всякий раз после Его явления ветхозаветные праведники и пророки твердо знают: только что рядом с ними находился их Создатель. Здесь — уже отнюдь не условное сравнение, символическое отождествление одного из ангельских гонцов с Тем, Кто послал его в человеческий мир. Это Бог, невидимый и непостижимый, в видимом ангельском образе посещает человека и говорит с ним.

Так, спасающаяся бегством от гнева своей госпожи Сарры Агарь понимает после встречи с Ангелом Господним у источника на дороге к Суру: с нею только что беседовал ее Творец (Быт 16:7-14). Ангел Господень взывает с небес к Аврааму в тот страшный миг, когда старец берет в руку нож, чтобы принести в жертву Богу любимого сына Исаака — и заклание отменяется. Авраам доподлинно знает, Кто обращался к нему из заоблачной выси, и поэтому место несостоявшегося жертвоприношения получает имя Ягве-ире “Господь усмотрит”. Ангел Господень, вернее Сам Господь в ангельском образе продолжает между тем говорить с Авраамом, произнося по Своему Божественному праву обетования для грядущих поколений — его потомков (Быт 22:11-18)… В темноте ночи, до появления первых проблесков зари, борется с загадочным Противником Иаков. Этот Противник называется на страницах библейских книг то Богом (Быт 32:28; Ос 12:3), то Ангелом (Ос 12:4). По окончании же борьбы Иаков сам вопрошает “Побежденного” им о Его имени, но тот лишь отвечает: “на что ты спрашиваешь о имени Моем? оно чудно” (Быт 32:29), а затем благословляет богоборца. Об этом таинственном поединке, происшедшем в древние времена под покровом ночи, бл. Феодорит говорит так: “из всего рассказа познаем, здесь явился Иакову Единородный Божий Сын и Бог”. Ангел Господень предстает также и перед Моисеем в горящем и несгорающем терновом кусте, однако теперь этот Ангел уже прямо называет Себя Богом: “Я Бог отца твоего, Бог Авраама, Бог Исаака и Бог Иакова” (Исх 3:6). Является Ангел Господень и будущим родителям Самсона — Маною и его жене, но здесь на вопрос о Его имени Ангел опять не дает прямого ответа, произнося те же самые слова, что и перед Иаковом: “что ты спрашиваешь об имени моем? оно чудно” (Суд 13:18). После неожиданного и пугающего вознесения Ангела в пламени жертвенника Маной и его жена в страхе падают на землю. Когда Ангел исчезает, Маной в ужасе говорит: “верно мы умрем, ибо видели мы Бога” (Суд 13:22): он ясно понимает, Кто только что говорил с ними. И мы видим: истина о том, что нельзя узреть Бога и не умереть, была столь же хорошо известна Маною, как и любому другому человеку в древнем Израиле…

Итак, Сын Божий, Предвечное Слово является перед людьми в ветхозаветную эпоху в образе Ангела. Тайна Троицы была надежно сокрыта от еврейского народа, который еще не был готов к принятию парадоксальной правды о существующей в Боге надмирной гармонии Единства и Троичности, поэтому ему грозила опасность впасть в примитивное язычество: начать поклоняться трем различным божествам. Завеса над тайной Единой Пресвятой Троицы в дохристианские времена начала лишь немного приподниматься. И именно ангельский образ делает хотя бы отчасти доступным для человека откровение о трехипостасном Божественном сверхбытии: три Мужа, три Ангела посещают дом Авраама и Сарры, и ветхозаветный праведник вдруг начинает видеть в Трех — Одного и в Едином — Трех (Быт 18:1-16). И все же Ангел Господень при Своем явлении людям никогда не дает прямого ответа на вопрос о Его имени. Имена Сына, Слова, Премудрости в их подлинном значении еще не приоткрываются человечеству. Ангельский образ надежно скрывал за собой от людей, еще не готовых принять эту весть, истину Богосыновства, истину о Личности Того, Кто еще не стал плотью.

Часть 2

В ветхозаветную эпоху лишь ангельский образ мог послужить наиболее адекватным выражением святости и надмирности Божества. Однако в подобном “использовании” Словом, этим извечным Светом, ангельского облика можно тем не менее уловить, — несмотря на всю высоту и чистоту его, несмотря на все совершенство самой природы “вторых светов”, — как бы некий кеносис Сына, Его добровольное самоумаление. Ведь что такое ангельская природа в сравнении с естеством сверхсущего и непознаваемого Божества? Ангелы — только служебные духи, Господни вестники, воины, певцы величия их Создателя. “Вот, Он и слугам Своим не доверяет и в Ангелах Своих усматривает недостатки”, — говорит Священное Писание о несравненном превосходстве Бога над ангельскими чинами (Иов 4:18). Здесь, в нисхождении Второго Лица Пресвятой Троицы до ангельского образа, мы прослеживаем Его как бы первый, “малый” кеносис, приготовляющий нас к радости подлинно страшного в своем величии, добровольного нисхождения Сына в перстное вещество падшей человеческой природы. Разумеется, здесь отнюдь не происходит ипостасное восприятие Словом ангельского естества; это — лишь “условный” ангельский образ, заслоняющий собой невместимую человеческим восприятием и потому смертельно опасную для людей — при их соприкосновении с нею — природу Божества. Итак, Сын Божий по Своей любви, по избытку милосердия и до Воплощения не оставлял Собственным помыслом страждущего человечества. Слово, в образе Ангела Господня, неустанно направляло избранный народ навстречу тому дню, когда мир окажется готов принять Христа. Пусть имя этого прекрасного и властного Ангела было пока неведомо людям, “чудно” для них. Пусть человечество еще не знало откровения Слова, — зато Слово доподлинно знало Свое согрешившее творение, не лишая неустанного попечения потомков Адама. Воистину, Бог “во всякой скорби <..> не оставлял их, и Ангел лица Его спасал их; по любви Своей и благосердию Своему Он искупил их, взял и носил их во все дни древние” (Ис 63:9).

Этот Ангел Господень представал перед человеком для того, чтобы ободрить его, сказать ему слова обетования, принести новую надежду во мрак богооставленности. Ангел Господень, например, неоднократно являлся пророку Захарии, обещая скорое утешение Божие страждущему Иерусалиму, ветхому Израилю: “так говорит Господь Саваоф: снова переполнятся города Мои добром, и утешит Господь Сион, и снова изберет Иерусалим” (Зах 1:17). Человек ждал своего избавления, и Избавитель был уже близко. И пусть тогда, во времена пророка Захарии, до Рождества Спасителя оставалось еще более пятисот лет — в сознании пророков годы эти пролетали с удивительной быстротой. Столетия Ветхого Завета мчались так же быстро, как проносится ангел, спешащий исполнить повеления своего Создателя. Миг Боговоплощения наступал…

“Вот, Я посылаю Ангела Моего, и он приготовит путь предо Мною, и внезапно придет в храм Свой Господь, Которого вы ищете, и Ангел завета, Которого вы желаете; вот, Он идет, говорит Господь Саваоф” (Мал 3:1). По толкованию Отцов Церкви здесь говорится о двух ангелах: первый — Предтеча Христов, второй — все Тот же Ангел Господень, Сын Божий, грядущий в мир, чтобы воплотиться в нем. Но хотя человечество и ждало своего спасения, Боговоплощение застало людской род врасплох. Перемены, происшедшие во всем строе мироздания, для большинства людей остались попросту незамеченными. Ангел Завета пришел в Свой храм, но находившиеся в этом храме, молившиеся и приносившие здесь Богу бесчисленные жертвы не признали в человеке из провинциальной Галилеи своего Господа и Творца.

Если во Христе не узнали Сына Божия даже представители богоизбранного народа, то тем более — на первых порах — не догадывались о Его приходе в мир языческие цивилизации. Миллионы людей услышали о свершившемся таинстве Рождества только спустя сотни лет после Боговоплощения. Римская империя жила тогда неторопливо-однообразной, прозаически безбожной жизнью. Где-то шли локальные войны, где-то поднимались и подавлялись кровавые восстания; императоры, чередуясь, то расширяли государство, то расшатывали его устои, философы заново изобретали извечно существующие законы мироздания. Здесь приносили жертвы богам, про которых издавна сочиняли комедии и в существование которых вряд ли верили. Лишь изредка в Империи происходил некий всплеск религиозной активности: с востока приходил какой-либо экзотический культ, — и тотчас вся держава, хотя и на очень краткий период времени, вовлекалась в бешеный круговорот божественных имен, бесчисленных эманаций, мудреных терминов и загадочных мистерий. Затем волна увлечения спадала, и Империя в разочаровании забывала о модном прежде культе, как о порядком наскучившей игрушке, отдавая надоевшую религию на откуп нескольким сотням упорствующих в своих заблуждениях фанатиков…

Но если людской род “не заметил”, что Сын Божий стал одним из его представителей, то в ангельском мире Боговоплощение изменило многое. Вся сложнейшая небесная иерархия оказалась нарушена и изменена: в миг Боговоплощения к Деве Марии был послан — с самой важной вестью за долгую историю существования творения — отнюдь не херувим или серафим, а архангел — представитель одного из “низших” чинов в ангельской иерархии, — предпоследнего. Вспомним, что, по учению Церкви, архангелы — те представители небесных сил, что издревле связаны именно с человечеством, они по воле Божией открывали людям будущее, доносили до них властные повеления Творца. Архангелы — в сравнении с высшими ангельскими чинами, прекрасными созерцателями и причастниками величайших Божественных тайн — только смиренные вестники Создателя, Его гонцы, без устали спешащие посетить поврежденную и искаженную человеческим грехом землю. Но теперь этот еще недавно безрадостный и обезбоженный мир вдруг превращается в центр вселенной, в ось для всего многообразия светлых ангельских жилищ, бесчисленных небесных обителей. Сам Господь делается теперь Сыном Человеческим, Сам Он становится плотью от плоти нашего перстного существования. Отныне Он — Первенец Той, Кто в Своем служении, святости и приснодевстве поднялась на гораздо большую духовную высоту, чем даже прекрасные и бесплотные многоочитые херувимы и шестикрылатые серафимы. Все это объясняет то особое, исключительно важное значение, что обретают отныне в небесной иерархии именно “земные” ангелы — архангелы, то особое почитание, что оказывает им Церковь. Это — наши ангелы, это — ангелы, принесшие именно нам радостную весть о близящемся Искуплении. Они — посланники в тот мир, где Слово стало плотью, — а также ангелы-хранители человека — суть два рода представителей небесных сил, к которым мы обращаемся с особенно горячей молитвой: ведь они издревле неразрывно связаны с землей, оберегают ее и любят человеческий род.

…Пастырь, имевший возле себя девяносто девять верных Ему овец, оставил их в горах и отправился на поиски единственной заблудившейся (ср. Мф 18:22). Всегда видевший рядом с Собой Своих прекрасных “старших детей” — ангелов, Господь пошел отыскивать младшего блудного сына — человека. Бог Сам ступил Богочеловеческой стопой на опасные и извилистые пути земной жизни. Великого Совета Ангел, как было определено этим Тройческим Советом еще до начала времен, нисходит к нам — но уже не как Ангел ветхозаветных теофаний, не как Ангел Иеговы, а как Сын Человеческий Иисус Христос. Господь принимает не чистую и свободную от греха ангельскую природу, но делается Сыном Давидовым — “не Ангелов восприемлет <...> но восприемлет семя Авраамово” (Евр 2:16). Как пишет архимандрит Киприан (Керн), “в плане спасения, и даже больше, в плане миротворения предвиден был от века до сложения мира Богочеловек, а не Богоангел и не какой иной образ откровения Бога”.

По любви к людям Господь соединился с нашим человеческим естеством. Мы сподобились того, что недостижимо даже для прекрасных и безгрешных ангелов: Бог стал одним из людей, сделался нам сотелесен, и, освятив, преобразив воспринятую Им человеческую плоть Своим Божеством, вознес ее — а вместе с нею и всех нас — в область Пресвятой Троицы. Божественное Слово, прежде абсолютно невидимое и неосязаемое в Собственной сверх-бестелесности, многократно превосходящей бесплотность ангельскую, навеки стало видимой и осязаемой плотью. Таким образом произошло нечто удивительное: невидимый Господь теперь, по слову Апостола, “показал Себя Ангелам” (1 Тим 3:16). Неким загадочным, непостижимым способом ангелы смогли отныне именно видеть своего Создателя — в той мере, в какой это доступно их нематериальным сверхчувственным способностям. Как восклицает бл. Феофилакт Болгарский — “О таинство! С нами и ангелы увидели Сына Божия, не видевши Его прежде”. Взорам ангельских сил явился Богочеловек Иисус Христос, и теперь они обрели возможность познавать Бога по-новому: через поклонение воипостазированному плотскому естеству Слова, — естеству, навсегда ставшему “сопрестольным” Отцу.

Здесь было бы уместно задаться вопросом о самом образе богопознания у ангелов. Каков их путь достижения причастности к тайнам Создателя? Однако мы, увы, не в силах ясно говорить даже о наших человеческих способах и образах постижения Божества; вряд ли простыми словами возможно достаточно адекватно выразить загадочный опыт православных святых в их приобщении к освящающей благодати Творца. Как мы знаем, апостол Павел, будучи восхищен до третьего неба, в миг выхода “из себя самого”, в момент своего “самопревосхождения” не мог осознать, что представляет он собой в эту минуту, — что он такое: пребывает ли он в человеческом теле, или только дух его вознесен в небесную высь (ср. 2 Кор 12:2). В подобном таинственном самопревосхождении Апостол достиг подлинного и высочайшего единения с Создателем. По мысли святителя Григория Паламы, такого же мистического опыта в превосхождении самих себя — силой единящих их с Богом нетварных энергий — сподобляются и ангелы. Он пишет, что “если равно и ангелы и человеки таким образом видят Бога, единятся с Богом и воспевают Бога, то наверное и ангел, повествуй он о своем сверхприродном созерцании, точно так же как Павел сказал бы: “знаю ангела видевшего; не знаю, был ли он даже ангелом, знает Бог””…

Именно благодаря Вочеловечению Слова ангелам удалось постигнуть многие неведомые им прежде тайны Божества. Ведь ангелы далеко не всеведущи, они не могут познавать то, что им не открывает Сам Господь. Так, изначально от них была сокрыта тайна образа грядущего Искупления человека. Лишь вместе с людьми и через их посредство постигли они смысл и содержание чудесного Домостроительства нашего спасения. “Мне, наименьшему из всех святых, — говорит Апостол, — дана благодать сия — благовествовать язычникам неисследимое богатство Христово и открыть всем, в чем состоит домостроительство тайны, сокрывавшейся от вечности в Боге, создавшем все Иисусом Христом, дабы ныне соделалась известною через Церковь начальствам и властям на небесах многоразличная премудрость Божия…” (Еф 3:8-10). Итак, “многоразличная премудрость Божия” становится ведома началам и властям — ангелам — именно из проповеди Апостола. Святитель Иоанн Златоуст так выражает эту истину: “Что замышляет Царь, того не знает щитоносец <...> Посмотри, какая честь оказана человеческому роду: вместе с нами и через нас высшие силы узнали тайны Царя”.

Чему же научились ангелы благодаря апостольской проповеди? О чем они узнали из того исповедания веры, что провозглашалось учениками Спасителя перед лицом как видимых, так и невидимых разумных творений Создателя? По мысли Святых Отцов, отныне им стала ведома именно удивительная многоразличность, таинственная парадоксальность премудрого Божественного Промысла. До момента вочеловечения Слова творческая премудрость Божества представлялась ангелам куда более “предсказуемой”, “однозначной”, чем была на самом деле. Добро есть добро, зло есть зло. Добро следовало воле Творца, зло ей всегда противостояло; потому-то, в понимании небесных сил, через посредство зла никогда не могло произойти ничего доброго. Мысль о том, что Господь в Своем удивительном Промысле о мире способен обратить на служение благу даже царящую в нашей материальной вселенной безблагодатную греховность бытия, была совершенно чужда небесным силам. Но через событие Боговоплощения они познали, как, по воле Творца, в мире таинственным образом из противоположного может возникнуть противоположное; так, благодаря злодеянию произошла победа над злом — из смерти Спасителя явилось торжество вечной жизни, из Его бесчестия и поругания от распинателей родилась слава Воскресения; орудие позорной казни превратилось отныне в животворящее Древо, скорбное сошествие во ад стало началом восхождения людского рода в Небесное Царство. Ученики Распятого славили Крест, на котором Он был убит, апостолы радовались тому, что их Учитель принял страшную смерть, ибо через Его гибель человечество получило обетование бессмертия. Разве мыслимо было прежде, до Воплощения Сына, даже предположить, что можно так радоваться торжеству — пусть и временному— зла, так ликовать при воспоминании о недавней смерти на Кресте Богочеловека Иисуса Христа, так хотеть уподобиться Ему и принять столь же тяжкий мученический конец? Таким образом, с наступлением христианского века ангелы столкнулись с совершенно новой, неведомой для них прежде стороной Божественного Промысла — с таинственным “умением” Творца даже зло заставлять служить добру. Именно таково понимание Святыми Отцами Церкви слов Апостола о многоразличии путей Божественной Премудрости, открывшееся небесным силам благодаря человеку и через его посредство.

Ангелы узнали множество новых тайн своего Создателя, однако знать — еще не всегда значит обладать тем, что познаешь, быть причастным тому, о чем тебе становится известно. Постигая многоразличную Божественную Премудрость, созерцая те удивительные дары, что получил от Творца их младший брат — человек, небесные силы жаждут и сами “проникнуть” (1 Пет 1:12) в эти преображающие тварное естество таинства, стать соучастниками в достигаемом христианскими святыми стяжании Божественной благодати. Сам особый образ доступного человеку богопознания, недостижимый для над-материальных ангельских сил, будил в них несбыточное стремление уподобиться здесь телесному людскому естеству. Слово стало плотью, Спаситель ходил по земле и рука любого была способна коснуться Бога. Затем плоть эта, плоть Сына, была вознесена превыше херувимов и серафимов, посажена одесную Отца, прославлена и воспета ими, бесплотными ангелами. То, что могло казаться прежде лишь залогом рабства человека по отношению к вожделениям его плотского естества, оказалось вознесенным превыше даже всего подлинно духовного и прекрасного в мире, сделалось непреложной стороной теперь уже двуприродной Ипостаси Сына. Телесность стала одной из крепчайших нитей, связующих Сына Человеческого с людьми, а у ангелов подобной связи с их Творцом быть не могло. “Мне <...> кажется, — говорит преп. Анастасий Синаит, — что ангелы желают, чтоб и в их естестве, подобно тому, как и в нашей плоти, существенно вселился Бог, сотворивший эту плоть. Они желают также, чтобы и мы поклонились их естеству и славословили его, подобно тому, как с их стороны и со стороны всякой видимой и невидимой твари, поклоняемо наше во Христе естество, посаженное на престоле херувимском в недрах Отца. Ангелы желают так же иметь ключи Царства Небесного и сесть на двенадцати престолах со Христом и судить с Ним в день судный, как будут судить рыбаки (апостолы Спасителя — П. М.). Я же утверждаю, что херувимы и серафимы желают иметь такое же дерзновение ко Христу, какое имел возлегший на персях Его Иоанн Евангелист и грешные жены, помазавшие Его благовониями. Это <...> суть те блага, которые дарованы нам Христом и во что желают проникнуть ангелы (ср. 1 Пет 1:12), то есть в них войти”.

Часть 3

Издревле человеком ощущалась особая святость и духовное величие ангельских сил. Теперь же люди осознали и другую, обнадеживающую и утешительную для них истину – свят также и искупленный Богом на Кресте человек. Он был издревле лишь “немного” (ср. Пс 8:6) умален пред ангелами. Царь, лишившийся некогда царского достоинства, владыка, поставленный Создателем управлять всем материальным творением и не сохранивший это творение от зла, – человек вновь вступает в свои права, вновь получает под начало дела Божиих рук. Ныне люди вспомнили о том, что и они, как и ангелы, сотворены по образу их Создателя. Более того: если небесные силы в высшей степени преуспели в достижении богоподобия, то человек в гораздо большей мере, чем они, носит в себе именно образ Божества. Эта на первый взгляд дерзновенная мысль высказывалась не одним представителем святоотеческого церковного Предания. Ведь ангелы, по Апостолу, “суть служебные духи, посылаемые на служение для тех, которые имеют наследовать спасение…” (Евр 1:14). Человек же прежде всего призван к осуществлению его царского достоинства, его владычеству во вселенной – по образу Всемогущего Небесного Царя. Кроме этой стороны людской богообразности, Отцы Церкви усматривают ее и в самом содержании, в составе человеческой души: внутренне присущие нам дары ума, слова и животворящего духа как бы “проецируют” в нашей душе образы Трех Лиц Божества – Отца, Сына и Святого Духа. Но, кроме души человека, некую таинственную богообразность имеет и людская телесность. Разумеется, дело здесь отнюдь не в том, что Богу может быть приписана какая-либо материальность. Просто в телесности человека содержится особая, уникальная способность к творчеству, к созданию новых и прекрасных предметов, вещей. Люди, в отличие от ангелов, обладают, кроме душевных, надматериальных сторон собственной личности, еще и материальными телесными чувствами. С их-то помощью они и могут воздействовать на наш перстный мир, творчески преображая его изнутри. По мысли свт. Григория Паламы, нам доступно “разнообразное множество искусств, наук и знаний: земледелие, строительство домов, творчество вещей из ничего, – разумеется не из совершенного небытия, ибо это уже дело Божие, – все это дано только людям <...> Ничего подобного никогда не свойственно ангелам”.

Право творить – удивительное богодарованное право, которым человек наделен с момента его создания. Разумеется, возможность построить дом или вспахать поле видится нам куда более “прозаичной”, чем право “вторых светов” предстоять Престолу Господа, лицезреть Его Славу и воспевать Ему хвалу. Однако удивительным образом способность к обыкновенному телесному труду может вдруг вознести человека даже превыше святых ангельских сил – тех существ, что способны в единый миг, подобно яркой и блистающей молнии, пересечь от края и до края весь небесный свод. Невзрачные огороды смиренных православных монахов, незамысловатые плоды их трудов – корзины и хлебцы, пожалуй, послужили их духовному прославлению, стяжанию ими состояния святости не меньше, чем, например, их горячая молитва или те загадочные мистические откровения, которых они сподобились. Подлинно равноангельского лицезрения Славы Творца достигали древние иконописцы, делавшие видимой для многих – через написанные ими образы – Личность небесного Первообраза: Божественного Слова, ставшего плотью. Краски и доски, яичные желтки и кисти вдруг помогали человеку предстать лицом к Лицу с Богом, один на один с видимыми ему тайнами бытия Создателя вселенной. Прозаическое же выращивание винограда и выпечка простеньких просфор дают людям одновременно и радостную и страшную возможность приступать к Евхаристии, вкушать от той Чаши, в которой хлеб и вино прелагаются в Тело и Кровь Спасителя Иисуса Христа…

Мы чаем прихода “жизни будущаго века”, дня, когда Сын Божий придет во славе судить мир, когда мертвые воскреснут и праведники будут приняты Богом в удел. Вселенная изменится, человек будет жить уже на совсем иной земле – земле без греха и смерти. Что же случится в грядущем веке с ангельскими мирами? Произойдут ли тогда какие-либо перемены и в образе существования небесных чинов?

Заметим, что в Откровении св. Иоанна Богослова говорится не только о новой земле, но и о новом небе (Откр 21:1). Подразумевает ли здесь Апостол будущие изменения в жизни ангелов, в устроении горних обителей, или имеет в виду лишь обновление материального небесного свода? Когда идет речь о сотворенных в первый день бытия мира небе и земле (см. Быт 1:1), то, как уже было сказано выше, под первоначальным небом, в соответствии со святоотеческой экзегетической традицией, обычно подразумеваются именно ангельские миры. Вполне вероятно, что и в Апокалипсисе Иоанна также говорится об ангельском “поднебесье”; ведь грядущих перемен нового века с надеждой ожидает не один лишь людской род – ждут их и “вторые светы”. Они, совершенно непричастные к бедам и заботам материального мира, тем не менее с нетерпением чают восстания человечества из темных бездн тления и греха. И происходит это потому, что в соответствии с Божественной волей новый – прекрасный и таинственный – будущий век придет для всех вместе, наступит в один миг и для людей, и для ангелов. Только когда все разумные творения в одинаковой мере будут готовы вступить в будущий век, врата горнего Иерусалима распахнутся для обоих родов столь непохожих друг на друга созданий. Но до тех пор, пока мы еще не достигли последней черты обветшавшего от воздействия смерти и греха бытия, ангелы, так же как и мы, не могут войти в свой новый эон: по слову преп. Исаака Сирина, “ради нас и им возбранен вход, и они ждут единократного отверзстия двери нового века”.

Что же произойдет в тот день, когда “приидет Сын Человеческий во славе Своей и все святые Ангелы с Ним…” (Мф 25:31)? Каково будет то место, что займут в обновленном мире ангелы и люди?

Область христианской эсхатологии – область бесчисленных загадок и тайн. Священный Библейский текст доносит до нас только весьма смутные образы, намеки, символизирующие как грядущие страшные бедствия человечества, так и его будущие блага. Мы очень мало знаем о том, что ожидает нас в те дни. И все же мы помним слова Спасителя: “сподобившиеся достигнуть того века и воскресения из мертвых <...> равны Ангелам и суть сыны Божии, будучи сынами воскресения” (Лк 20:35-36). И еще нам известно утверждение Апостола о том, что “не Ангелам Бог покорил будущую вселенную…” (Евр 2:5). Наконец, он же открывает нам, что людям будет даже даровано право судить падших ангелов – бесов (см. 1 Кор 6:3). Итак, мы видим, что в грядущем новом веке человек получит, быть может, даже большую славу, чем небесные ангелы. Служит ли это основанием для нашей гордости, для нашего самодовольства? Конечно же нет. Человек и ангел – два разумных существа, сподобившиеся радости богоусыновления, права называться детьми Создателя, – одинаково дороги своему Творцу и любимы Им. И люди, и небесные силы призваны составить в будущем единый стройный хор, славящий и воспевающий Господа, предстоящий перед Его надмирным Престолом. Здесь не может быть и речи о первенстве чести, о преимуществе человека над ангелом или ангела над человеком. Лишь прекрасная гармония хора, единение помыслов и любви должны царствовать в горнем Иерусалиме. “После сего взглянул я, и вот, великое множество людей, которого никто не мог перечесть, из всех племен и колен, и народов и языков, стояло пред престолом и пред Агнцем в белых одеждах и с пальмовыми ветвями в руках своих. И восклицали громким голосом, говоря: спасение Богу нашему, сидящему на престоле, и Агнцу! И все Ангелы стояли вокруг престола и старцев и четырех животных, и пали перед престолом на лица свои, и поклонились Богу, говоря: ами