Руфин
Из книги “Жизнь пустынных отцев”
Об Оре.
В Фиваиде видели мы и другого достопочтенного мужа по имени Ора. То был отец многих обителей. В своем одеянии – он казался как бы ангелом Божиим – девяностолетний старец с большой белоснежной бородою, весьма приятной наружности. Взор его светился чем-то сверхчеловеческим… Сперва он жил в самой дальней части пустыни, а потом устроил обитель по соседству с городом.
Прежде, до его прихода, в окрестностях его жилища ничего не было, не росло даже дикого кустарника. Сам рассаживая молодые деревья, он вырастил целые рощи разнообразных древесных пород. Так передавали нам святые отцы. Он насадил рощи для того, чтобы братия, которых он намеревался собрать, не имели нужды отлучаться далеко от обители за дровами. Так он заботился о телесных потребностях, но больше всего – о спасении душ и об укреплении в вере. Сам же он, живя в пустыне, питался травою и кореньями, находя эту пищу приятною. Пил только воду, если находил… День и ночь проводил в молитвах и песнопениях. Так достиг он преклонных лет, и явился ему в видении ангел Господень.
– От тебя произойдет великий народ… Много людей будет вверено тебе и спасутся через тебя многие тысячи. И все они в будущей жизни будут под твоим начальством… Не бойся ничего: никакой нужды для телесного пропитания их ты не будешь иметь, – только проси у Бога – и все будет дано!
Услышав это обетование, он пришел в близ лежащие места и начал жить в убогом шалаше, который сам устроил для себя, питаясь только разными овощами – и то после продолжительного поста. Прежде он не знал грамоты. Но поселившись в местностях, по соседству с жильем людей, он получил от Бога дар (разумения писаний). Братия принесли ему Библию, и он начал читать, как бы издавна обучившись. И дана была ему власть над нечистыми духами, так что многие одержимые ими, даже против воли устремлялись к нему, свидетельствуя громко об его подвигах. Совершал он много и других исцелений.
Множество иноков собиралось к нему. В числе их пришли и мы. Он весьма обрадовался нашему прибытию. Приветствуя нас, он по обычаю сотворил молитву, затем, умыв ноги странников своими руками, начал из Писания поучать нас вере и жизни. Ему дана была от Бога благодать учительства. Изъяснив нам весьма много текстов из Священного Писания, он снова принялся за молитву. У него было обыкновение не прежде приступать к трапезе, как вступив в духовное общение со Христом. После того, воздав благодарение, просил нас подкрепиться с пути. А сам, сидя с нами, не прекращал беседы о духовных подвигах. Вот что между прочим поведал он нам:
– Знал я одного человека в пустыне, целых три года не принимавшего земной пищи. Через каждые три дня Ангел Божий приносил ему небесную пищу – и та пища утоляла голод и жажду.
– Знал еще такого человека, к которому явились однажды злые духи в образе небесного воинства, и в одеянии ангельском. Огненные колесницы… Множество оружия… Точно собрались на войну против какого-нибудь властителя… И тот, кто казался царем над ними, сказал ему: “человек, ты исполнил уже все… Тебе остается только поклониться мне, и я вознесу тебя, подобно Илии”. Слыша его, инок впал в раздумье: “что ж это значит? Ежедневно поклоняюсь я Спасителю и Царю моему. Если бы это был Он, стал ли бы требовать от меня того, что, как Ему хорошо известно, я делаю беспрестанно?!” И тотчас ответил говорившему: “у меня есть Царь, Которому я неустанно служу, а ты – не царь мой!” И после этих слов враг никогда более не являлся.
Он рассказывал об этом, как о происшедшем с другим лицом. Однако бывшие при этом отцы уверяли нас, что все это было с ним самим.
Об Аполлонии.
Видели мы и еще святого мужа, по имени Аполлония, в Фиваиде, в пределах Гермополя. По преданию, в этом городе остановились Иосиф и Мария с Богомладенцем, удалившись из Иудеи, по слову пророка Исаии: “се Господь сидит на облаце легце и приидет во Египет и потрясутся рукотворенная египетская от лица Его и падут на землю.” (Исаии 19, 1). Видели мы там и то самое капище, в котором при появлении Спасителя, идолы низринулись на землю и сокрушились. Об этом там хранилось воспоминание.
Мы видели великого мужа в соседней пустыне. Там стоял монастырь его у подошвы какой-то горы. Будучи отцом пятисот братий, он более всех славен был в пределах Фиваиды. Велики были его подвиги, и Бог явил чрез него великие силы, много знамений и чудес. С самого детства он был воспитан в воздержании. По мере приближения к зрелому возрасту, благодать Божия возрастала в нем. Мы его видели уже восьмидесятилетним старцем в челе множества обителей. И те, кто, казалось, были его учениками, достигли уже такой высоты духовного совершенства, что почти все сподобились дара чудотворений… Говорили, что пятнадцати лет удалился он в пустыню…
Однажды Аполлоний узнал, что один из братий взят на военную службу и содержится в заключении, а тогда было, как мы сказали выше, время Юлиана. Он посетил его с братией для утешения и советовал сохранить твердость в несчастии и не страшиться опасностей.
– Настало время борьбы, – говорил он. – Души верных должны подвергнуться испытанию, да явится верность каждого.
Такими и подобными словами он укреплял дух юноши. В это время пришел сотник и сильно разгневался на то, что осмелились войти в темницу. Он запер тюрьму, заключив в ней таким образом Аполлония и пришедших с ним. Так – все оказались задержанными для военной службы. Приставив многочисленную стражу, сотник удалился.
В полночь внезапно явился ангел Господень, блистая лучезарным сиянием, и отверз двери темницы. Стражи были поражены ужасом… Бросившись к ногам святых, они молили их удалиться.
– Лучше нам умереть за вас, – говорили, – чем противиться Божией силе, о вас пекущейся.
Рано утром прибежал в темницу сотник вместе с другими начальниками, так же моля о том, чтобы все задержанные вышли из темницы.
– Дом мой обрушился от сильного сотрясения земли, и лучшие из слуг моих погибли.
Святые воспели песнь Богу и, удалившись в пустыню, пребыли все вместе, имея, по примеру апостолов, одну душу и одно сердце (Деян. 4,32).
…Возникла вражда между двумя селениями из-за границ. Узнав об этом, человек Божий поспешил придти для водворения мира. Но враги, увлекаясь яростью, отнюдь не склонялись к миру, особенно одна сторона, крепко надеявшаяся на силу какого-то разбойника. Этот человек, по-видимому, и был поджигателем. Заметив его упорство, Аполлоний сказал ему:
– Если, друже, ты поможешь мне водворить мир, я умолю Бога – и Он отпустит тебе твои прегрешения.
Услыхав это, разбойник тотчас с мольбой бросился к ногам человека Божия. Потом, обратившись к толпе, следовавшей за ним, приказал всем разойтись с миром. Все разошлись по домам, а сам остался с Аполлонием, умоляя его об исполнении обещания. Аполлоний взял его с собою и, идя дорогой, наставлял его:
– Тебе необходимо сперва решиться – совершенно изменить свою жизнь и затем терпеливо молить Бога о милосердии… Ожидай с верой исполнения обещания… Вся возможна верующему…
Настала ночь, и они вместе легли спать в обители. И вот оба видят во сне: они – на небе и стоят пред престолом Христа… Кругом стоят ангелы и святые, вознося молитвы Господу. И сами они начинают молиться… Глас Божий прогремел над ними:
– Нет общения света со тьмой!.. Нет части неверному с верным!..
Ради молитв твоих, Аполлоний, дано будет ему спасение.
Что видели, что слышали они – того не может пересказать язык, не может услышать ухо…
Пробудившись от сна, они поведали братии. И велико было всеобщее изумление, когда тот и другой рассказывали об одинаковом сновидении… Раскаявшийся и ставший уже святым разбойник, совершенно изменив свою жизнь и весь внутренний строй, точно волк сделался агнцем, по слову пророка Исаии: и пастись будет волк с агнцем и лев, аки вол, ясти будет плевы (Ис. 11,6).
Об авве Сире, Исаии, Павле и Ануфе.
Вот что поведал нам еще Коприй:
– Однажды авва Сир, Исаия и Павел встретились друг с другом на берегу реки. То были мужи праведные, великого воздержания и глубокого благочестия. Они собрались навестить одного подвижника, по имени Ануфа. Путь в три ночлега предстояло пройти им до цели путешествия. На пути они должны были переправиться через реку, но у них не было под руками лодки. И сказали они друг другу:
– Попросим милости у Господа, чтобы предпринятое ради доброго дела путешествие наше не было прервано.
И сказали Павел и Исаия авве Сиру:
– Тебе прежде всего следует просить Господа. Мы знаем, что Он слушает тебя, потому и теперь исполнит прошение твое.
Авва Сир, в свою очередь, просил и их склонить колена для молитвы, и сам пал на лице свое пред Господом.
Молитва окончена. Все встали – и вот видят – к берегу подплывает ладья, вполне оснащенная для плавания. Отцы вошли в ладью и так быстро понеслись вверх против течения, что в один час проплыли пространство, которое прошли бы только в три дня.
Высадились на сушу, и сказал Исаия:
– Господь показывает мне мужа, к которому мы спешим. Вот он идет к нам навстречу и читает наши сердечные тайны…
И Павел сказал:
– И мне открывает Господь, что чрез три дня Он возьмет его к Себе.
Все трое от берега направились к обители. Но пройдя немного, видят – Ануф выходит к ним навстречу и обращается к ним с приветствием:
– Благословен Господь, благоволивший мне узреть вас во плоти, как прежде показывал в духе.
И стал он вспоминать о подвигах и заслугах каждого из них пред Богом.
И сказал тогда Павел:
– Господь открыл нам, что чрез три дня Он отзовет тебя из этого мира к Себе. Поведай же нам о своих успехах в духовной жизни, о своих подвигах, которыми ты угодил Господу. Тебе нет опасности от тщеславия: ты скоро оставишь этот мир. Так оставь же в назидание потомкам и память о своих подвигах…
– Не помню за собой великих подвигов, – сказал в ответ Ануф. – Вот что только наблюдал я: с той поры, как во время гонения исповедал я имя Спасителя нашего – я остерегался, да не изыдет, после исповедания истины, ложь из уст моих. И, раз возлюбив небесное, да не уклонюсь к пристрастию к земному – и во всем этом благодать Божия помогала мне. Да и не нуждался я ни в чем земном: ангелы Божии приносили мне пищу, которую я желал иметь. И знал я, по милости Божией, обо всем, что происходит в мире… Сердце мое всегда просвещалось светом Божиим и, озаряемый им, я не нуждался во сне – всегда разгоралось во мне желание видеть Его… По милости Божией мой Ангел-Хранитель не отступал от меня, научая меня каждой добродетели – в здешнем мире… И этот свет неугасимо сиял в душе моей… И все прошения мои исполнял Господь без промедления… Часто являл Он мне тьмы тем ангелов, предстоявших Ему. Видел я и лики праведных, и сонмы мучеников, и соборы иноков и всех святых, в чистоте сердца немолчно прославляющих Господа. Видел я и сатану и аггелов его, осужденных на огнь вечный, равно как и вечное блаженство, уготованное праведным.
Вот что и многое другое, подобное сему, рассказывал он им в течение трех дней, а затем – предал дух свой Богу.
И тотчас увидели они, как ангелы приняли его душу и понесли на небо… И слышны им были песнопения, которыми душа его, восходя ко Господу, вместе с ангелами воспевала хвалу Всевышнему…
О Пафнутии.
Пришлось нам быть в монастыре святого Пафнутия, человека Божия.
Это был славнейший в тех местах отшельник и самый дальний житель пустыни в области Гераклеополя, знаменитого города Фиваиды.
Вот какие достоверные рассказы слышали мы о нем от отцов:
Достигши высоты ангельской жизни, он однажды просил Бога указать ему, с кем сравнялся он из угождающих Ему. И предстал ему ангел Господень.
– Ты подобен одному скомороху, который в соседнем селении теперь промышляет своим искусством ради пропитания.
Пораженный неожиданностью ответа, Пафнутий поспешно отправляется в селение и разыскивает этого человека. Найдя, он принимается тщательно расспрашивать его, не сделал ли он чего святого и истинно доброго – вообще подробно исследует его жизнь. Тот правдиво отвечает:
– Я – человек грешный, и вся жизнь моя – пропащая… Недавно еще я был разбойником, а теперь вот, как видишь, чем занимаюсь… самый позорный промысел…
Пафнутий однако продолжал настойчиво расспрашивать.
– Не сделал ли ты хоть какого-нибудь доброго дела, будучи еще разбойником?
– Нет! – отвечал скоморох. – Не знаю за собою ничего… Впрочем припоминаю один случай… Занимаясь разбоем вместе с другими, мы похитили однажды деву, посвятившую себя Богу. Товарищи мои собрались было изнасиловать ее, но я один воспротивился этому и избавил ее от бесчестия. Проводивши под покровом ночи в селение, я в безопасности оставил ее в ее доме.
В другое время мне повстречалась блуждавшая по пустыне женщина почтенного вида.
– Зачем и как попала ты в эти места? – спросил я ее.
– Ах, не спрашивай меня… Нет несчастнее меня в целом мире… Не спрашивай о причине моего несчастия… Если нужно тебе иметь рабу, возьми меня и иди куда хочешь… У меня, несчастной, есть муж, но его то и дело ужаснейшим образом бичуют – да какому только истязанию не подвергают его в темнице?! Его не выводят иначе из места заключения, как только для новых истязаний… И все это за казенный долг… У нас было три сына, которые все за тот же долг проданы в разные страны в рабство. Да и меня, несчастную, разыскивают для подобных же мук… И вот я бегаю с одного места на другое, голодная и сокрушенная несчастием… Вот почему я скрываюсь и блуждаю здесь… Три дня я ничего не ела…
Мне жаль стало бедняги. Я привел ее в свою пещеру и накормил. Она совсем была без сил от голода. Потом я вручил ей триста золотых монет. За эту сумму, по ее словам, страдали ее муж и дети. Возвратившись в город, она заплатила долг и освободила всех.
И сказал тогда Пафнутий:
– Я ничего подобного не совершил… Однако, полагаю, и ты слыхал, как славно имя Пафнутия между иноками… И многих трудов и силы воли стоило мне устроить мою жизнь по строгим правилам подвижничества. Однако Бог открыл мне о тебе, что ты нисколько не меньше заслужил пред Ним, чем я… Смотри же, брат! Не забывай о душе своей: великое воздаяние готовиться тебе у Господа.
И тотчас скоморох бросил свою дудку и последовал за Пафнутием в пустыню. Променяв свое музыкальное искусство на духовную гармонию жизни и духа, он в течение трех лет подвизался в строжайшем воздержании, день и ночь проводя в молитвах и псалмопениях. Пройдя небесный путь духовного совершенства, он скончался среди хоров ангельских…
Вся жизнь Пафнутия прошла в подвигах строжайшего воздержания. …Предстал ему ангел Господень и сказал:
– Пора настала, благословенный, и тебе отойти отсюда и вселиться в вечные обители, которых ты удостоился. Вот предстоят пророки, готовые принять тебя в свой лик. Я не открывал тебе этого раньше, чтобы возгордившись, ты не лишился бы награды за свои подвиги.
Прошли еще сутки. И пришли к нему пресвитеры, которым поведал он все, что явил ему Господь, и в заключение сказал:
– Не должны мы презирать никого в здешнем мире – будь то разбойник или комедиант, простой ли земледелец, женатый ли человек, купец ли, преданный своей торговле… Во всех родах жизни найдутся души, угодные Богу и совершившие деяния, нам неизвестные, но услаждающие Бога. Ясно, что Богу угодны не столько тот или другой род жизни или внешнее поведение, сколько чистота и внутреннее расположение сердца, и нравственное достоинство поступков.
Так побеседовав о каждом из троих порознь, предал дух свой. И пресвитеры явственно видели, как взяли его душу ангелы Божии, вознося песнопения и хвалу Богу.
О Макарии Александрийском.
Святый Макарий рассказывал о бывшем ему еще более страшном видении. Братия приступали к принятию святых Тайн. Лишь только иные простирали длани для принятия святых Тайн, эфиопы как бы предупредив священника, клали на руки некоторых уголья, между тем как Тело Христово, преподаваемое священником, возносилось обратно к алтарю. Напротив – когда более достойные из причастников простирали руки к алтарю, злые духи отступали от них и далеко убегали с великим ужасом. Видел он так же, что ангел Господень предстоял алтарю, вместе с рукой священника простиравший свою руку к алтарю и участвовавший в преподании святых Тайн. И с того времени почила на нем благодать Божия, открывавшая ему, как, во время бдений, при чтении псалмов и молитвах, кто-нибудь из братии, по внушению злых духов, предавался помышлениям, и не укрывались от него ни недостатки, ни достоинства братий, приступавших к алтарю.
О пресвитере Пиаммоне.
Нельзя пройти молчанием обитателей пустыни прилегающей к Порфенийскому морю и граничащей с областью города Диолка. Мы видели там одного дивного пресвитера, по имени Пиаммона, отличавшегося совершенным смирением и кроткой снисходительностью. Ему дана была благодать откровений. Однажды принося бескровную жертву Господу, он увидал близ престола ангела Господня: у него в руках была книга, в которой он записывал имена иноков, приступавших к святому престолу. Старец внимательно замечал, чьи имена пропускал ангел. После окончания литургии он призвал к себе порознь каждого из пропущенных ангелом и спрашивал, нет ли у него на совести какого-нибудь втайне совершенного греха. И при этой исповеди открыл, что каждый из них был повинен в смертном грехе… Тогда он убеждал их принести раскаяние и, сам вместе с ними повергаясь пред Господом, день и ночь со слезами молился, как бы причастный их грехам. И пребывал он в покаянии и слезах до тех пор, пока снова не увидал ангела, предстоявшего престолу и записывавшего имена приступавших ко святым Тайнам. Записав имена всех, ангел стал даже по именам называть каждого, приглашая приступить к престолу для примирения с Богом. И, увидав это, старец понял, что принято их раскаяние и с радостью допустил всех к престолу.
Говорили про него, что однажды он жестоко избит был злыми духами, до того, что не мог ни стоять, ни двинуться с места. Настал Воскресный день, надобно было совершать литургию. Пиаммон приказал братии на руках принести его в алтарь. Он лежал на полу и молился. И вот ангел Господень, являвшийся ему у престола, простирает ему руку и воздвигает его от земли. Болезнь мгновенно исчезает, и он чувствует себя гораздо лучше, чем прежде.
Источник: www.biblicalstudies.ru