Святитель Палладий, епископ Еленопольский. ‘Лавсаик’

Святитель Палладий, епископ Еленопольский

Из книги “Лавсаик, или Повествование о жизни святых и блаженных отцов”

Об Аммуне

О следующем чуде его рассказывает блаженный Афанасий Александрийский в описании жития Антониева. Однажды ему нужно было перейти чрез реку Ликон с Феодором, учеником своим, а раздеться он стыдился, чтобы не увидеть своей наготы. Находясь в таком раздумье, он вдруг явился на той стороне реки, как бы в исступлении перенесенный Ангелами. Братия же переплыли реку. Когда он пришел к Антонию, то Антоний первый ему стал говорить: “Бог открыл мне многое о тебе и о твоем преставлении возвестил мне. Потому я и приглашал тебя к себе так настоятельно, чтобы, видя друг друга, мы могли взаимно помочь один другому”. Он указал ему жилище в одном самом уединенном месте и просил не уходить отсюда до преставления. И когда Аммун скончался в своем уединении, блаженный Антоний видел, как Ангелы возносили душу его на небо. Таковы жизнь и кончина Аммуна. Та река Ликон есть не что иное, как глубокий рукав огромного Нила, и мне даже в лодке страшно было переправляться чрез нее.

Об Оре

В сей же горе Нитрийской был чудный подвижник по имени Ор… Сначала долгое время подвизался он в дальней пустыне, но впоследствии основал монастыри в ближней и на месте болота развел деревья, тогда как тут их совсем не было, так что в пустыне разросся густой лес. Жившие с ним отцы сказывали нам, что там даже и куста не было, когда этот муж пришел сюда из пустыни. Развел он этот лес для того, чтобы братиям, собиравшимся к нему, не было нужды ходить по сторонам за необходимыми припасами; о них он прилагал всякое попечение, молился Богу и сам трудился ради их спасения, дабы у них не было недостатка ни в чем необходимом и чтобы никакого предлога не имели они к нерадению.

Сначала, живя в пустыне, он питался травами и сладкими кореньями, воду пил, когда находил, и все время проводил в молитвах и пении. Когда же достиг глубокой старости, явился ему в пустыне Ангел во сне и сказал: “Ты будешь в язык великий, и великое множество людей будет вверено руководству твоему. Спасется чрез тебя десять тысяч, и все, сколько ты приобретешь здесь, будут повиноваться тебе в будущем веке. Оставь всякое сомнение,– продолжал Ангел,– в необходимых потребностях не будет у тебя недостатка до самой смерти твоей, когда только ни призовешь Бога”. Выслушав слова сии, он пошел в ближнюю пустыню и, выстроив себе небольшую хижинку, жил в ней сначала один, довольствовался одними овощами, да и тех вкушал в неделю часто только по однажды.

О Макарии Александрийском

Дивный муж сей рассказывал нам еще вот какое чудо: во время преподания Таин Христовых (он был пресвитер), я никогда сам не подавал приношения Марку-подвижнику, но замечал, что с жертвенника брал оное Ангел и подавал ему – впрочем, я видел только кисть руки, подающей ему Причастие.

Сказание блаженного Антония

Кроний рассказывал: “Антоний Великий в ту ночь, как отпустил блаженного Евлогия по примирении с увечным, рассказал нам следующее: “Целый год молился я, чтобы мне показано было место праведных и грешных. И вот увидел я огромного черного великана, который поднимался до облаков и досягал руками до неба; под ним было озеро величиною с море. Потом увидел я души человеческие; они летали как птицы и, которые перелетали через руки и голову великана, все охраняемы были Ангелами, а которых он ударял своими руками, те падали в озеро. И пришел ко мне голос: те, которых видишь ты перелетающими через голову и руки великана,– это души праведников, Ангелы охраняют их в раю, а те, которых черный великан ударяет руками, погружаются в ад, потому что увлеклись пожеланиями плоти и предались памятозлобию””.

О девственнице Пиамун

Была девственница по имени Пиамун, которая всю жизнь свою прожила со своею матерью и с нею наедине принимала пищу только вечером, а днем пряла лен. Она удостоилась дара пророческого. Однажды, во время разлития Нила, одна деревня напала на другую, ибо между деревнями бывают ссоры из-за раздела воды, напояющей участки земли, от чего зависит ее плодородие, причем нередко доходит до кровопролития и смертоубийства. Итак, сильнейшая деревня напала на деревню, в которой жила Пиамун. Множество народа шло туда с кольями и дубинами, чтобы совсем разорить деревню ее. Но блаженной деве явился Ангел Божий и открыл ей о предстоящем нападении. Она, призвавши старейшин своей деревни, сказала им: “На вас идут из такой-то деревни; ступайте к ним навстречу и упросите их оставить свой замысел против вас, иначе все мы, жители этой деревни, погибнем вдруг”. Устрашенные старейшины пали ей в ноги и начали просить ее и умолять, говоря ей: “Мы не смеем идти к ним навстречу, ибо знаем их ярость и неистовство, но сделай милость нам, и всему селению, и своему дому – выйди сама к ним навстречу и укроти их, чтобы они воротились назад”. Святая не согласилась на это, но, взошедши в свою келию, всю ночь стояла на молитве, умоляла Бога и говорила: “Господи, Судия вселенной, Ты, Которому не угодна всякая неправда! Когда приидет к Тебе молитва сия, пусть святая сила остановит их на том месте, где постигнет их”. Так и случилось по молитве святой девы.

Часу в первом дня враги находились за три поприща от деревни и на этом самом месте остановились, как просила святая, и никак не могли тронуться с места. И самим этим врагам открыто было, что это случилось с ними по предстательству рабы Христовой Пиамун. Посему они послали в ее селение просить мира и сказать жителям: “Благодарите Бога и праведную Пиамун: ее святые молитвы и вас спасли, и нас не допустили до великого греха”.

О Пахомии и живших с ним

В Фиваиде есть место, называемое Тавенна; там был монах Пахомий, один из великих подвижников, удостоившийся дара пророческого и видений ангельских. Он был весьма нищелюбив и человеколюбив. Однажды, когда он сидел в своей пещере, явился ему Ангел Господень и сказал: “Пахомий! Ты сделал свое дело, посему теперь не должно тебе оставаться в этой пещере. Пойди собери всех молодых монахов, живи с ними и управляй ими по уставу, какой дам тебе”. Потом он дал ему медную доску, на которой написано было следующее:

“Позволяй каждому есть и пить по потребности; назначай им труды, соразмерные с силами каждого; не возбраняй ни поститься, ни есть; труды тяжелые возлагай на тех, которые крепче силами и больше едят, а малые и легкие назначай слабым, которые не привыкли к подвижничеству. Келии устрой отдельные в одном здании, и в каждой келии пусть живут по три. Пища пусть предлагается для всех в одном месте. Спать не должны они лежа, но пусть устроят себе седалища с отлогими задниками и спят на них сидя, постлавши постель свою. На ночь они должны оставаться в льняных хитонах и препоясанные. У каждого должна быть белая козья милоть (мантия); без нее не должны они ни есть ни спать. Но к принятию Таин Христовых по субботам и воскресеньям да приступают только с наглавником, развязав пояс и снявши милоть”. А наглавники Ангел назначил им без подвязок, как у детей, и на них приказал положить изображение пурпурового креста. Братию он повелел разделить на двадцать четыре чина: по числу двадцати четырех букв – так, чтобы каждый чин означался греческими буквами от альфы и беты по порядку до омеги, чтобы, когда архимандриту нужно будет спросить или узнать о ком-либо из столь многих братий, он спрашивал у своего помощника, в каком состоянии находится чин альфы (α) или чин беты (β), либо же просил отнести благословение чину ро (ρ)… Наименование каждой буквы уже само собою указывало бы на означаемый ею чин. “Инокам, более других простым и незлобивым,– продолжал Ангел,– дай имя иоты (ι), а непокорных и крутых нравом отметь буквою кси (χ), выражая таким образом самою формою буквы свойство наклонностей, нрава и жизни каждого чина. Знаки сии будут поняты только духовным”. На доске написано было еще, что, ежели придет странник из другого монастыря, где живут по другому уставу, он не должен ни есть, ни пить вместе с ними, даже не входить в монастырь, исключая того случая, когда он будет найден на дороге. А однажды вошедший должен остаться с ними навсегда. “К высшим подвигам прежде трех лет не допускай его – только после трех лет, когда совершит он тяжкие работы, пусть вступит на это поприще. За трапезою головы у всех должны быть покрыты наглавником, чтобы один брат не видел, как ест другой. Не должно также разговаривать во время трапезы, ни смотреть по сторонам, а только на стол или в блюдо”. Ангел положил совершать монахам в продолжение всякого дня двенадцать молитв, также вечером двенадцать, ночью двенадцать и три в девятом часу. Когда братии рассудится прийти за трапезу в большом числе, то каждый чин пред совершением молитвы должен петь псалом. Когда же Пахомий великий на это сказал, что молитв мало, Ангел говорит ему: “Я положил столько для того, чтобы и слабые удобно, без отягощения, могли выполнять правило; совершенные же не имеют нужды в уставе, ибо, пребывая наедине в келии, они всю жизнь свою проводят в созерцании Бога. Устав дал я тем, у которых ум еще не зрел, чтобы они, хотя как непокорные рабы, по страху к господину выполняя общее правило жизни, достигали свободы духа”.

Дав сей устав и тем исполнив свое служение, Ангел удалился от Великого Пахомия. Правило это приняли весьма многие монастыри, в которых число братий простирается до семи тысяч человек. Первый и великий монастырь, в котором жил сам блаженный Пахомий и который был рассадником других монастырей, имеет братии около тысячи трехсот человек.

Об авве Аполлосе

Дела его были велики, и Господь творил чрез него великие чудеса, совершал весьма много знамений. Еще с детства являл он великие подвиги и уже в старости получил такую благодать. Будучи восьмидесяти лет, он устроил у себя великий монастырь из пятисот мужей совершенных, которые почти все могли творить чудеса. В пятнадцатилетнем возрасте удалившись от мира и сорок лет проведши в пустыне, он тщательно подвизался во всякой добродетели и наконец, говорят, слышал глас Божий, говоривший к нему: “Аполлос! Аполлос! Чрез тебя низложу Я мудрость египтян и разум разумных язычников. Вместе с ними ты погубишь и мудрецов вавилонских и истребишь всякое служение бесовское. Теперь же иди в мир. Ты породишь Мне люди избранны, ревнители добрым делом (ср.: 1 Пет. 3, 13). И опять был к нему голос: “Ступай, потому что все, чего ты ни попросишь у Бога, получишь”. Услышав это, он тотчас пошел в мир (это было в царствование Юлиана) и чрез несколько времени пришел в ближнюю пустыню. Заняв одну небольшую пещеру под горою, он стал в ней жить.

Все его занятие состояло в том, что, стоя на коленах, постоянно возносил он молитвы к Богу – сто ночью и столько же днем. Пища его тогда, как и прежде, чудным образом была посылаема Богом – ее приносил ему в пустыню АнгелВ этой пустыне, которая была недалеко от страны заселенной, силою Духа совершал он чудеса и исцеления дивные, которые все, по их чрезвычайной чудесности, невозможно и пересказать, как слышали мы от старцев, которые жили вместе с ним и сами были совершенны и управляли многими братиями.

Таким образом сей муж скоро сделался славным, как бы новый пророк и апостол, явившийся в наше время. Как скоро распространилась о нем великая молва, все монахи, жившие в окружности по разным местам, стали непрестанно приходить к нему и предавали ему свои души, как родному отцу. Иных он призывал к созерцанию, других убеждал совершать деятельную добродетель и сперва сам на деле показывал то, к чему склонял других словом. Часто, показывая им пример подвижничества, он вкушал с ними пищу только по воскресным дням, и притом питался одними овощами, которые сами собою вырастали из земли, и не употребляя ни хлеба, ни бобов, ни даже плодов древесных и ничего вареного.

Однажды (это было в правление Юлиана) услышав, что брат, взятый в воинскую службу, сидит связанный в темнице, Аполлос пришел к нему с братиею посоветовать и внушить ему, чтобы он мужественно переносил труды и презирал угрожающие ему опасности; говорил, что теперь ему время подвигов и что сими искушениями испытывается душа его. Когда же этими словами он укреплял душу брата, тысяченачальник, уведомленный кем-то о братиях, в порыве злобы прибежал туда, наложив замки на двери темницы, запер там Аполлоса и бывших с ним монахов, как способных к воинской службе, и, приставив к ним довольно стражей, ушел домой, а просьб их и слушать не хотел. В самую полночь явился стражам светоносный Ангел и озарил светом всех бывших в темнице, так что стражи сделались безгласны от ужаса. Пришедши в себя, они отворили двери и просили, чтобы все братия вышли – лучше, говорили, умереть за них, нежели оскорбить свободу, свыше дарованную заключенным безвинно. Потом вот и тысяченачальник с другими начальниками, пришедши утром к темнице, усердно просил этих мужей, чтобы они вышли даже из города, потому что, говорил он, от землетрясения упал дом его и задавил лучших из слуг его. Услышав об этом, они, воспевая благодарственные песни Богу, возвратились в пустыню и пребывали потом все вместе, имея, по апостольскому слову, одно сердце и одну душу (Деян. 4, 32).

Об авве Анувии

Авва Анувийстал рассказывать и о своих подвигах следующим образом: “С того времени как я исповедал на земле имя Спасителя, не исходила ложь из уст моих. Я не питался земною пищею, ибо Ангел ежедневно питает меня пищею небесною. В сердце мое не входило желание ничего иного, кроме Бога. Бог не скрыл от меня, что делается на земле. Свет не заходил от глаз моих: я и днем не спал, и ночью не отдыхал, ища Бога, и Ангел всегда был при мне, показывая силы мира. Свет ума моего не погасал. Все, чего просил я у Бога, скоро получал. Многократно видал я тьмы Ангелов, предстоящих Богу; видел лики праведников; видел сонмы мучеников; видел, как все они восхваляют Бога; видел сатану, предаваемого огню; видел аггелов его, терпящих наказание; видел праведников, вечно веселящихся”. Рассказав это и многое другое в продолжение трех дней, авва предал душу. Ее тотчас приняли Ангелы и лики мучеников и понесли на небеса, а братия видели это и слышали их песнопения.

Об Аммоне

Есть и другая пустыня в Египте, на берегу моря, но пристать к ней весьма трудно. В ней живут многие и великие отшельники. Она лежит недалеко от города Диолка. Там видели мы пресвитера, святого отца, весьма смиренного и многократно видевшего видения, по имени Аммон. Однажды, во время службы Божией, он видел Ангела, который, стоя по правую сторону жертвенника, отмечал братий, приступавших к Евхаристии, записывал их имена в книгу и изглаждал имена тех, которые не пришли в церковь. Сии чрез три дня умерли. Его часто мучили демоны и доводили до такой слабости, что он не мог стоять пред жертвенником и приносить дары. Но являвшийся Ангел, взяв его за руку, тотчас возвращал ему силы и становил его здоровым пред жертвенником. Братия, видя его страдания, изумлялись.

О некоем жившем со мною брате

Скажу несколько слов о брате, который жил со мною от юности и живет до сих пор, и потом окончу свою речь. Узнал я, что он с давнего времени проводил самую добродетельную жизнь с ревностию и обуздывал страсти. Знаю верно, что он и ел не с жадностию, да и постился не чрезмерно, победил, мне кажется, страсть к сребролюбию, весьма далек был от тщеславия, довольствовался всегда тем, что есть, не украшался одеждами, благодарил, когда ему оказывали презрение или неуважение, подвергался опасностям за искренних друзей, терпел искушения от тысячи и более демонов. Однажды встретился с ним демон и сказал ему: “Дай мне слово согрешить хотя однажды и только назови какую-нибудь богатую и благородную жену – я тотчас приведу ее к тебе”. В другой раз демон хульный, нападавший на него в продолжение четырнадцати суток, как он сам мне сказывал, ночью потащил его за ногу и мужским голосом сказал: “Не кланяйся Христу, и я не стану приступать к тебе”. А он отвечал: “По тому самому и буду кланяться Ему и славить Его, что ты Его ненавидишь; всегда буду просить Его и, пока во мне дух, не престану молиться Ему, потому что для тебя ненавистно служение Богу”.

Обошедши сто шесть городов и во многих пробыв долгое время, он, по милости Христовой, не испытал искушения от жены, даже и во сне, кроме того, что боролся с демоном блуда. Мне известно, что он три раза, имея нужду в пище, получал ее из рук святых Ангелов. Находясь однажды в самой дальней пустыне и не имея с собою совершенно никакой пищи, нашел он три теплых хлеба в милоти, в другой раз – ячменные хлебы, а в третий – вино и хлебы. Известно мне также, что, когда у него не было продовольствия, он услышал голос Ангела: “Поди возьми у такого-то человека масла и хлеба”. И он, нисколько не усомнившись, пошел, к кому был послан. А этот человек, увидев его, сказал: “Ты не такой-то ли монах?”. “Да, я тот самый”,– отвечал он. После сего тот объявил, что хозяин дома приказал дать ему тридцать мер пшеницы и двенадцать секстариев [1]масла. Таким человеком, каков был этот и каким я знал его, могу похвалиться. Знаю, что он плакал о людях, от бедности находившихся в нужде и в недостатке, и отдавал им все, что имел, кроме разве своего тела. Знаю, что он плакал и о грешниках и своими слезами приводил их к покаянию. Он мне сказывал однажды: “Я просил Бога, чтобы Он не наказывал никого, особенно злых богачей, ради того, что они дали мне нечто нужное для пропитания”.

Примечания

[1] Секстарий составлял шестую часть римской конги, которая вмещала в себя три кружки.

Источник: www.utoli-pechali.ru

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *